Приблизительно с весны 2-го года правления под девизом Гэнко[84] госпожа из Внутренних покоев стала обращаться к почитаемым священнослужителям и великим священнослужителям из храмов и с гор, вознося моления о том, чтобы зачать и просила отправлять разнообразные обряды Великого Закона и Тайного Закона.
Двое из них, высокомудрый Энкан из храма Победы дхармы, Хоссёдзи[85], и праведный священнослужитель Монкан из Оно[86], получив особый императорский указ, возвели в Золотых вратах[87] алтарь, и, приблизившись к яшмовой особе госпожи, с неусыпным усердием возносили моления.
Обряды ока Будды, Золотого колеса и Пяти алтарей, обряды Пятикратного чтения каждого знака «Сутры о Махамаюри»[88], Сжигающего пламени Семи будд-исцелителей и Очищения, превращающего в мужчину, обряды Сокровищницы пяти видов Великого недеяния, шести Каннон, шести знаков, к реке обращённых, и Царственной матери Кали, Восьми знаков Манчжушри с Продлевающим жизнь всеобщей мудрости и Златокрепким отроком совершались над нею; ароматы от воскурения благовоний гома заполняли дворцовый сад, а звон колокольчиков отражался в боковом павильоне[89]. Видно было, что какой бы злой демон-дух ненависти ни находился здесь, — ему трудно было бы чинить помехи.
И хотя проводила госпожа вот так день за днём, добавляя новые и новые благоприятствующие тому обряды, и исчерпала до конца чистую истину молений, — наступил уже и третий год правления под девизом Гэнко, а родов у неё всё не было и не было. И только потом, когда принялись устанавливать подробности этого дела, оказалось, что под предлогом приближения родов у госпожи из Внутренних покоев такого рода обряды Тайного закона совершались с целью умалить зло, идущее от Канто.
Поскольку такое важнейшее дело стало предметом желания государя, у него появилось искушение спросить также и о возражениях его министров. Однако же при встречах его величество не изволил ни о чём говорить ни со старыми министрами, дальновидными и мудрейшими, ни со своими приближёнными, опасаясь, что ежели дело это достигнет ушей многих, то может случиться, что молва донесёт его и до слуха воинских домов.
Он встретился и поговорил только с Сукэтомо — советником среднего ранга из Хино, с чиновником Распорядительного ведомства, младшим толкователем законов Правой стороны Тосимото, с Такасукэ — советником среднего ранга из Сидзё, со старшим советником, главой Законодательного ведомства — Мороката и с Нарисукэ, советником Имперского совета из дома Тайра, стремясь привлечь нужных для дела ратников. Немногие отозвались тогда на решения государя. Это чиновники из резиденции экс-императора в Нисигори, Асукэ-но Дзиро Сигэнари и воины-монахи Южной столицы и Северного пика
