Повесть о Великом мире | страница 51
СВИТОК ТРЕТИЙ
1
ОБ АВГУСТЕЙШЕМ СНЕ ГОСУДАРЯ И О КУСУНОКИ
В двадцать седьмой день восьмой луны первого года правления под девизом Гэнко государь предпринял выезд в Касаги и имел августейшее пребывание в главном павильоне. Сначала, в течение одного или двух дней, из страха перед властью воинов ни один человек не приходил, чтобы служить ему, но после того, как прошёл слух, что в сражении у восточного подножия Эйдзан силы Рокухара были разбиты, туда собрались все, начиная от монахов этого храма и кончая воинами из ближайших провинций, которые прискакали отовсюду. Однако к государю не прибыл ни один дайме, у которого было сто или двести всадников.
Как можно одними только этими силами охранять местопребывание императора? — подумал государь с тревогой, ненадолго забылся и во сне увидел место, которое было, как будто, садиком перед дворцом Сисиндэн. Там было большое вечнозелёное дерево. Отбрасывая густую тень, зелёные ветви его особенно буйно простирались к югу. Под ним, расположившись в соответствии со своими рангами, рядами сидели три вельможи и множество чиновников. На обращённом к югу сиденье с высоко положенными одна на другую циновками не сидел никто. В порыве чувств государь во сне удивился и подумав: «Для кого это место оставлено?» — изволил встать. И тут внезапно пришли два мальчика с причёсками биндзора, преклонили перед государем колени и слезами увлажнили себе рукава:
— Под небом нет такого места, где государь, хоть ненадолго, мог бы спрятаться. Но в тени вон того дерева имеется сиденье, обращённое к югу. Это яшмовый трон для вас, поэтому сядьте в него на некоторое время.
Августейший увидел, как мальчики, произнеся это, вознеслись на далёкое небо, и скоро пробудился ото сна.
Государь изволил подумать, что при помощи этого сна ему вещает Небо. Если же судить по написанию знаков, то, расположив рядом знаки ки, дерево, и минами, юг, мы получаем иероглиф кусуноки, камфарное дерево. Когда двое мальчиков сказали, чтобы я сел в его тени, обратясь на юг, они сообщили мне указание бодхисаттв Солнечного Света, Никко, и Лунного Света, Гакко, вторично овладеть добродетелями того, кто обращён к югу и управлял мужами Поднебесной.
Так августейший сам истолковывал свой сон, и стало ему радостно.
Когда рассвело, государь призвал к себе монаха той обители, наставника в монашеской дисциплине Дзёдзюбо и спросил его:
— Видимо, в этих местах есть воин, которого зовут Кусуноки?
Монах отвечал государю.