Генрих VIII ответил не тотчас, а сперва в раздумье серьезно смотрел пред собой. Фанатический священнослужитель зашел слишком далеко и, не подозревая того, сам явился в настоящую минуту обвинителем короля.
Граф Дуглас почувствовал это. Он прочел на лице Генриха, что тот впал в состояние сокрушения, которое овладевало им иногда, когда он заглядывал в свой внутренний мир. Надо было разбудить дремавшего тигра и показать ему добычу, чтобы снова сделать его кровожадным.
— Было бы хорошо, если бы Кранмер проповедовал только христианскую любовь, — сказал он. — В таком случае он был бы только преданным слугой своего повелителя и сторонником своего короля. Но он дает людям отвратительный пример непослушания и предательства; он не признает истины шести статей не только на словах, но даже и на деле. Вы, ваше величество, приказали, чтобы служители церкви оставались холостыми, а архиепископ кентерберийский женат.
— Женат? — воскликнул король с лицом, пылающим гневом. — Я накажу этого преступника против моих священных законов. Служитель церкви, целая жизнь которого должна быть не чем иным, как священным созерцанием, бесконечной беседой с Богом, священник, высокое назначение которого должно заставить его отказаться от всех физических наслаждений и земных желаний, — и вдруг женат! Я заставлю его почувствовать всю силу моего королевского гнева; теперь он узнает по личному опыту, что правосудие короля неумолимо и всегда поражает голову виновного, кто бы он ни был.
— Ваше величество! Вы олицетворяете собой справедливость и мудрость! — воскликнул Дуглас. — Ваши верные слуги прекрасно понимают, что если иногда королевское правосудие медлит карать виновных, то это случается не по вашей воле, а благодаря вашим слугам, дерзающим удерживать карающую руку.
— Когда и где могло это случиться? — спросил Генрих, причем его лицо покраснело от гнева и возбуждения. — Кто — преступник, которого я не наказал? Где живет в моем государстве существо, согрешившее против Бога или своего короля и еще не наказанное мною?
— Ваше величество, — торжественно произнес Гардинер, — Мария Аскью еще живет.
— Она живет, чтобы порицать вашу мудрость и осмеивать ваше священное учение! — воскликнул Райотчесли.
— Она живет потому, что архиепископ Кранмер не желает ее смерти, — сказал Дуглас, пожимая плечами.
Король разразился коротким, неприятным смехом.
— Ах, вот что? Кранмер не желает смерти Марии Аскью? — язвительно сказал он. — Он не желает, чтобы была наказана эта девушка, так ужасно согрешившая против своего короля и Бога?
