§ 82. Символические состояния, которые являются амплифицирующими к нам приставками (они создают основу порождающих свойств психики и тому подобное) и пространственно- временно довершают нас (в том мире), локализуя нас в качестве мыслящих и аргументативно общающихся, в качестве видящих то или это, в качестве находящихся в поле проблемной ситуации (а она и есть текст, объемлющий изложенный текст теории и не сводящийся к нему: текст картины = тексту картины, текст теории Ньютона Ф тексту теории Ньютона и существует в поле, функциональном по аргументативности своих элементов; отсюда видимость неиндивидуальности научных продуктов в отличие от художественных, поскольку последние не аргументируются по полю и содержат целиком свое живое существо внутри своей дискретной сделанной формы). § 83. Чтобы изучать природу (общество и тому подобное), ее надо сначала в каком-то смысле превратить в язык, в сообщение, адресованное нам на каком-то языке (алфавит которого нам известен… ср. с понимательностью символа по отношению к эмпирическому событию, без которой последнее не является творческим принципом и ничего не развязывает, ничего не детерминирует, ни к чему не толкает). И потом… дать ему на себя подействовать. Мы посылаем туда, чтобы оттуда пришло воздействие.
Иными словами, развитие идет организацией источника развития (в данном случае — источника сообщений данных, фактов), каким-то объединением с ним читающего (и говорящего) алгоритма анализа сообщений (алгоритма, являющегося определенным запасом знаний, набором названий объектов и их свойств и смысловых связей между ними). Такими объединениями или агрегатами являются «третьи вещи». Это пространства, содержащие в себе и объект и говорящего. Их нетривиальная топология выражается специфической целостностью. О последней мы говорим в терминах вещей, рассматриваемых как пространство. Значит, это вещи особые. Ибо в физике дихотомия вещи и пространства. Не является ли, например, геометрия Уилера лишь введением нового символизма, языка, вынуждающего об особых вещах говорить в терминах пространства и даже протопространства? В качестве состояний эти «третьи вещи» элементарны (неделимы). Квазичастицы (пространственно-временно протяженные) ума. Они — эмпирические «тела», вернее, тело-формы. Или иначе — они суть пространственно-временные расположения, конечные квазифизические протяженности (квазифизические, как и Сенсориум Деи, но конечные). И не являющиеся рассудочной, воле- произвольной конструкцией. Квазипространства суть тезаурусы, или тезаурусы пространственно-временно протяженны. Они конкретные («материальные», «исторические») априори, априори организуемые (априорные «сведения» об источнике информации). В этом смысле, например, время1 есть априорная (большая или меньшая) возможность изменения через такие тезаурусы. Возможность 1) приведения в состояние или 2) преобразования другого или предшествующего состояния. Это движение, процесс внутри интервала, а не сам интервал и точки. То есть это «интервал» (инвариантный) в континууме бытие-сознание, а нашими глазами это — состояние (стоячее время). Следовательно, сообщение через «третьи вещи», через квазиобъекты. (Они и являются базовыми тезаурусами.) В зависимости от их возможностей — бесплодность, тупик, буксование на месте или же, наоборот, пополнение новыми значениями, добавление новых связей или изменение и исключение старых. Чем сложнее априорные сведения (тезаурусы) об источнике информации, тем больше мера информации, содержащейся в источнике. (Измеряемая, следовательно, на выходе после изменений, перекомбинаций). Это видно, если проецировать один и тот же источник на все более сложно организованные пространственно-временные квазиобъекты, субстанциональные мировые точки. Фактически, эта мера генеративности. В более сложных или «удачных» (в смысле символа) точках больше возможностей для изменений. Семантическая информация в поступающих к нас данных (то есть их информативность), выросши до максимума, затем падает. Объекты становятся неинформативными. Нужен новый или другой тезаурус. Многие мерцающие (несопоставимо мало длящиеся) абсолютные системы отсчета. Они разглажены в абстрактный пребывающий ряд, где как раз не должно быть одной единой абсолютной системы отсчета. Выходим из положения системой запретов и ограничений. § 84. Ср.: видим в зависимости от знаемого. Но это «знаемое» не есть интеллектуальная операция, а есть состояние некоторого (любого) «кто-то когда-то и где-то» (субъект X, напр., не имеет отношения к состоянию Y) от точки к точке локально (а не дальнодействие «выполнения понятого»). В этом смысле само это состояние есть пространство-время (или: «состояние пространства и времени» — это эквивалентные выражения) в отличие от эмпирического абстрактного нахождения индивида в пространстве и времени — Аристотель в Греции в таком-то году… Это информационное пространство и t «внутренне» по отношению к тому, что мы объективируем в терминах волей и сознанием контролируемых утверждений, актов и их связей, субъект объектных по своей структуре (то есть разграничивающих объект и субъект и неумолимо покоящихся на этом) и наглядных (макроязыково), что и есть слой соответствия. Это «внутреннее», следовательно, и непсихологично. Существенно топологично.
