§ 9а. Брауэр о переживании «распада жизненных мгновений», разделяемых временем, но могущих снова быть объединенными в некотором «двуединстве» как «первичном факте человеческого интеллекта», лежащем в основе всей математической деятельности». [На моем языке это проблема скрытых условий и посылок воспроизводства деятельности: самообраз деятельности воспроизводства, который и 1) время содержит (синтезирует) и 2) фактор целостности, тотальности (не локальности) по всем точкам-событиям, то есть целое — скрытая предпосылка воспроизводства, и 3) двуединство (= разноприрод- ность объединенных двух)]. Отсюда обращение к «мгновенно прозревающей многообразие связи интуиции, к аналогии, к опыту» (Вейль). Понятие «свободно становящейся последовательности».
Вейль: «Осознание мира, как он приходит к нам от Бога, не может быть достигнуто путем знания, кристаллизованного в отдельных суждениях, имеющих независимое значение и относящихся к определенным фактам. Оно может быть получено только путем знаковой (символической) конструкции». (То есть не в точке, не в позитивно-референтной привязке к вещам, а по (конечной) пространственно-временной области, по символически-вещественному конструктивному пространству. Это для области бытие-сознание, то есть когда берем со включенным в нее мышлением. Воздействия мира должны браться в этом континууме. Соответствие — не одна и та же точка пересечения. Лишь после связности она определяется — в причинной структуре аппарата). Разум есть «свобода в рамках ограничений существования: он открыт в бесконечное. В самом деле. Бог как завершенное бесконечное не может и не будет постигнут им; ни Бог не может проникнуть в человека путем откровения, ни человек не может постичь Бога путем мистического восприятия. Завершенное бесконечное мы можем только выражать в символах. Из этого отношения получает свое полное освящение и достоинство каждый творческий акт человека. Однако только в математике и физике, насколько я могу видеть, знаково-теоретическая конструкция приобретает достаточную основательность для того, чтобы стать убедительной для всякого, чей разум открыт для этих наук». Все решается здесь, мы ничему не служим, не является ступенькой ни чему последующему и не зависимость от последовательного целого здесь на месте реализуем — вот бесконечность и непрерывность (это и вечность во мгновении), ибо это «все» есть многое всей природы. (И снова выходим к абсолютному значению формы, ничего не содержащей). В нем понятое, будучи другим, неотличимо (то есть различимым образом нельзя ничего вставить между) от архе, — это непрерывность. И оно же прерывно, дискретно, то есть берется в целом по конечной области, в силу совершенно иного понятия времени — синтезированного времени-формы (само по себе оно гомогенно, плотно и его нельзя воспринять), момента времени, вынутого из времени как последовательности и квазипро- странственно растянутого, запрокинутого в прошлое и прозревающего предстоящее целостно в момент.
