Отравленная приманка еще долго чернела, пока ее не засыпало снегом. Молодой волк, который успел проглотить маленький кусочек мяса, некоторое время мучился. Его выворачивало наизнанку. Идти за стаей он не мог. Переярок свернул в сторону и с трудом забрался в гущину чернобыла и там время от времени, после приступов тошноты, непослушным языком лизал холодный снег.
Через пять суток ему стало лучше, и он пустился вдогонку за стаей. С еще большей осторожностью волки приближались теперь к могильникам и только после тщательного обследования набрасывались на еду, но добычи было мало, и стая жила впроголодь.
Голод пригнал ее однажды утром к бугру, за которым темнел овчарник. Волки слышали нетерпеливое блеяние овец и скрип колодезного журавля: чабан поил отару. Трехлапая осторожно выглянула из-за бугра и застыла. Стая подтянулась к ней. С минуту звери стояли неподвижно, потом сорвались и на махах ввалились в загон. Хватали, рвали, стараясь свалить как можно больше овец. Чабан пытался отогнать волков, но они не обращали на него никакого внимания. На крики из домика выбегали люди, улюлюкали, размахивали палками. Последним выскочил юркий дедок с ружьем и прямо от крыльца стал целиться. Его увидела трехлапая. Она первой кинулась прочь за бугор, матерый мчался следом. Грянул выстрел, но заряд угодил в овцу, а волки, не чуя под собой земли, торопились уйти подальше от опасного места.
Это нападение на ферму окончательно истощило терпение людей. В тот же день собрались члены колхозного правления, долго сидели, прикидывая, как избавиться от серых разбойников. Председатель послал нарочного за охотниками. Минут через десять явился дед Трошка, за ним и Прохор. Председатель устало посмотрел на вошедших, встал и поздоровался за руку с каждым.
— Ну, что будем делать, старички? Вы слыхали, что натворили волки на овчарнике? Ладно, по ночам донимали, а теперь средь бела дня стали нападать. И все, Трофим Яковлевич, твоя знакомка творит.
Дед Трошка кашлянул, пытаясь возразить, но председатель продолжил:
— Да-да, твоя крестница водит стаю. Она обдуривает тебя, старого волчатника. Когда-то по всей округе ты славился, а теперь… — Председатель махнул рукой и вернулся на свое место. Прохор стоял, уперевшись в косяк двери плечом, а дед сидел, понуря голову. — Ну, что молчите? — спросил председатель.
— А что говорить-то? Им и брякнуть нечего, — сердито выкрикнула член правления Верка Подгорова. — По осени с собаками за одной калекой полдня гонялись, да и пришли ни с чем.