Когда солнце поднялось в зенит, Акулина закинула тяпку на плечо и пошла к своему дому. Надо было проведовать мать, да натаскать воды для полива огорода.
Мать сидела на завалинке и, не отрываясь, смотрела на дорогу. Видела она плохо, поэтому добиралась до места на ощупь, так что больше прислушивалась, но все равно, взгляд её был направлен на деревенский просёлок.
— Ты хучь поела? Сколь раз тебе говорить, что они только добрались. А там покель устроятся, покель назад письмо дойдет. Чего ты себе душу рвешь? Ослабнешь, куды я тебя потащу?
Никуда Акулина её тащить не собиралась, сама переживала не меньше за Устинью, ребятишек, тоска по дочери, разлука с Тимофеем — заставляли её сердце то комом встревать в горле, то биться так, что дух перехватывало. Но мать было жаль, нельзя было показывать вид, что тоже переживает. Вот она и придумала, что как Тихон обещал, Прасковью заберут с собой, а на дальнюю дорогу нужны силы. На самом же деле, Акулина для себя решила, что дух вон, а уж хотя бы картохой запасётся. Ежели Устинья со своим выводком вернутся, то хоть с голоду не помрут. Ну, а ежели Бог даст, устроятся на новом месте, то вот Тимоха из армии придет и будет решать, как там дальше жить. Тут оставаться, али к Устишке ехать.
Наконец, долгожданное письмо было получено. Акулина, прочитав первый раз, от волнения ничего толком не поняла. Прасковья, вытирая слезы ладошками, просила:
— Сызнова читай, старая я — ничего-то не понимаю.
И Акулина читала его ещё раз, и ещё раз…
Письмо было написано рукой Тихона и говорилось в нем, что всё обустроилось хорошо, что все живы — здоровы, сильно об них беспокоятся. Ещё Тихон советовал продавать все, хоть бы и подешевле, но побыстрее, и ехать к ним. Что жизнь тут не в пример легче.
Акулина как-то сразу успокоилась:
— Ему что? Хучь бы все побросай. Вот ужо картоху выкопаем, весной продадим, Тимоха возвернётся, а там жизть покажет.
И одному богу было известно — что покажет жизнь.
Лето прошло в трудах и заботах о двух домах и старой матери. Брат уехал в Москву на заработки ещё до отъезда Устиньи, да так и пропал. Родственники, которые также ещё раньше перебрались в столицу от голодной деревенской жизни, в ответ на письмо Акулины отписали, что однажды случайно видели его, но сам он к ним не приезжал и где он, и что с ним не знают. Мать плакала и молилась о сыне. Брата Прасковьи судьба занесла на Украину. Писал он редко, однако родню свою не забывал и в каждом письме советовал ехать к нему, потому как город, где он обосновался, шахтерский и деньги он получает хорошие, а ещё уважение и почёт, которого в деревне сколь не трудись — не заработаешь.
