“Кретин! Элементарной эксплуатации наладить не можешь! Разве за это я плачу тебе шестьдесят долларов в аванс и столько же в получку? Ну, смотри у меня! Чтоб в следующий раз определение прибавочной стоимости знал на зубок!”
“Ну как успехи?” — громко спросила левая голова, стараясь заглушить крики.
Из-под днища “Посудины” появился Сережа.
“Готово, — сказал он, — износу не будет!”
“Ну, тогда отбегайте, — произнесла голова, — сейчас стартану. А то мои новые верные подданные, наверное, уже заждались своего строгого, но справедливого повелителя!” — Она ухватилась зубами за ступеньку трапа и принялась затягивать его внутрь.
“Как это, “стартану? — закричал я, бросаясь к люку, — а моя папка?!”
“Ферефьешься!” — прошипела голова, не разжимая зубов. Но я уже ухватился за трап и повис на нем всем телом.
“Фусти лешницу, феих!” — ругалась голова.
“Верни папку! — кричал я. — И вообще, вы задержаны по подозрению в надувательстве!”
Сережа устремился было мне на помощь, но в проеме люка вдруг мелькнула зеленая чешуйчатая лапа Дракона, и в нас, кувыркаясь, полетел какой-то небольшой, но увесистый с виду снаряд. Едва не угодив мне в голову, он ударился о нижнюю ступеньку трапа и разлетелся на тысячи осколков. Во все стороны брызнула янтарная пахучая жидкость. У меня закружилась голова, руки ослабли, пальцы разжались, я почувствовал, что лечу в пропасть, и потерял сознание…
Что еще можно сказать? Естественно, когда Сереже удалось привести меня в чувство, ни Дракона, ни “Посудины” на поляне уже не было. Он улетел вместе с моей папкой и выпиской из “Звездной Лоции”, надув меня, как мальчишку. Никогда себе этого не прощу!
— Хочу добавить, — взял слово заведующий лабораторией, — что мы провели кое-какие исследования на поляне и обнаружили осколки того предмета, которым Дракон, так сказать, поразил Виктора Петровича Лавуазье. Один из осколков оказался с наклейкой, вот он.
Федор Мелентьевич с интересом оглядел этикетку.
— Конец двадцатого века, — сказал он, — тут и думать нечего, — и, покачав головой, добавил:
— Пять звездочек! Страшная вещь!
Он еще раз посмотрел свои записи.
— Что ж, общая картина мне ясна. Непонятно только, где вы все-таки пропадали целую неделю, если этот змей окрутил вас за какие-нибудь полчаса.
— Сначала я сам удивился, — кивнул Лавуазье, — а потом понял, что все очень просто. Когда мы промазали квадрат клеем и положили его на травку сушиться, Дракон пригласил нас, как вы помните, в свой корабль. Но это понадобилось ему вовсе не для того, чтобы напоить нас чаем, а для того, чтобы незаметно совершить прыжок во времени на неделю вперед! Только и всего.
