После всего, что сегодня произошло, Игорь был уже не в силах удивляться. Он просто пошел по дорожке на голова и скоро увидел любопытную картину: несколько девушек в сведенных до минимума нарядах танцевали на поляне вокруг мраморной ванны, наполненной прозрачно-голубой водой. В ванне сидел Леха. Он вертел головой и время от времени вынимал из воды руку, чтобы схватить одну из танцовщиц. И ему, и девушкам это доставляло массу удовольствия, они хохотали до упаду.
Выйдя из-под сени пальм, Игорь направился прямо к ванне. Леха, увидев его, страшно смутился, поспешно щелкнул пальцами, и волшебный сад вместе с девушками вдруг пропал. Они снова были в комнате. Оставляя мокрые следы, Ушаков подошел к стулу, снял висевшее на спинке полотенце и обмотал его вокруг бедер.
— Ну, чего ты вламываешься? — заорал он, видимо, вернув себе вместе с полотенцем самообладание.
— Где Марина? — спросил Игорь.
— Какая еще Марина? — Леха пожал плечами, но, глянув Игорю в лицо, не выдержал:
— Ах, Марина! Так она ушла куда-то… И вообще, что ты ко мне привязался? Откуда я знаю, где твоя Марина? Помыться мне не дадут спокойно… — он попытался было оттеснить Игоря к двери, но тот толчком усадил его на стул.
— Где вы с ней были?
— А что? — Леха с опаской поглядывал на кулаки Игоря. — Ты же сам сказал — родственница. Что уж, теперь и словом не перемолвись?
— Где вы были?
— Ну чего ты? В парк мы сходили, я ей показал, где у нас что, в кино зашли…
— В кино?
— Да. А что такого? Культурная программа. Она сама просила, ей-богу! Я ж никогда не навязываюсь, ты меня знаешь…
— А потом?
— Потом?
— Да, после кино?
— Э-э. Тут, понимаешь, такая штука вышла. В кино-то мы до конца не досидели. Что-то я не понял даже, не понравилось ей, что ли? Так кино, вроде, хорошее, с вырубонами, “Убрать первым” называется, не смотрел? У-у! Наше, правда, но не хуже штатовского… Ну вот. Как только он начал их “мочить”, она, смотрю, глаза вылупила и замерла. Потом вдруг схватила меня за рукав, да как заорет на весь зал: “Что это он с ними делает?!” Ну, я ей говорю, тихо, мол, здесь тебе не Моршанск, если будешь так орать, из зала выставят. Она, правда, потише стала, но все добивается, чтоб я ей объяснил. Я и объясняю, что, согласно суровым законам гангстерского мира, он устраняет конкурентов или, проще говоря, убивает. А она понять не может, что это за слово такое вообще. “Как это, — говорит, — убивает? Как?” Сейчас, говорю, увидишь, как. Вот этому, гляди, по башке ломом даст, и брызги полетят, видишь. Она смотрела, смотрела и тихо вдруг спрашивает: “Он делает их мертвыми?” Э-э, думаю, подруга, да ты, видать, слаборазвитая… Из спецшколы, небось.
