Подобным образом и перед Походом Семерых против Фив знаменитый предсказатель Тиресий предупредил фиванцев, что они победят, если Менекей, сын знатного фиванца Креонта, принесет себя в жертву Аресу. Аполлодор пишет: «Услышав это предсказание, сын Креонта Менекей заколол себя перед городскими воротами». Жертва не оказалась напрасной: война была кровопролитной, но в конце концов Фивы одержали победу (хотя она и далась дорогой ценой).
Надо отметить, что отношение греческих богов к человеческим жертвоприношениям было двойственным. С одной стороны, они их требовали и принимали. С другой — случалось, что и осуждали, по крайней мере в тех случаях, когда люди приносили им такие жертвы по собственной инициативе, без повеления оракула. Так, Павсаний, сравнивая первого царя Аттики, строителя афинского акрополя, Кекропса и царя Аркадии Ликаона, пишет:
«Лично я думаю, что афинский царь Кекропс и Ликаон жили в одно время, но в вопросах религии они были не одинаково мудры. Кекропс первый назвал Зевса Верховным и решил не приносить ему в жертву ничего, что имеет душу, сжигая на его алтаре в виде жертвы местные лепешки, которые и до нашего времени афиняне называют пеланами. Наоборот, Ликаон на алтарь Зевса Ликейского принес человеческого младенца, зарезал его в качестве жертвы и окропил его кровью алтарь. Говорят, что сейчас же после этой жертвы он из человека был обращен в волка. Этот рассказ внушает мне доверие: сказание это издавна сохраняется у аркадян, и самая вероятность говорит в его пользу».
Случалось, что жертвоприношение, которого требовали боги, не удавалось, если в дело вмешивался смертный герой. Если жертва была спасена силой оружия, то боги в большинстве случаев не обижались и даже могли наградить воспротивившихся их воле смертных. Об этом рассказывает, например, миф о Персее и Андромеде. Мифографы сообщают, что Кассиопея, жена царя эфиопов Кефея, стала хвалиться своей красотой, утверждая, что превосходит самих морских богинь нереид. Нереиды обиделись и пожаловались Посейдону, а тот, по сообщению Псевдо-Эратосфена, «стал разорять страну, наслав на нее кита». Не вполне понятно, как мог кит — животное достаточно мирное, питающееся планктоном и к тому же не способное выходить из воды, — угрожать бедным эфиопам, однако достоверно известно, что он настолько напугал их, что пришлось обратиться к оракулу Амона. Тот объявил, что единственный способ избавиться от чудовища — принести ему в жертву дочь Кассиопеи и Кефея — Андромеду. Девушку приковали к скале, но, по счастью, мимо пролетал на волшебных сандалиях Персей, только что расправившийся с горгоной Медузой и имевший при себе ее голову, от взгляда которой все живое обращалось в камень. По некоторым данным, Персей достал из сумки знаменитую голову и тем превратил кита в скалу у берегов Эфиопии. По сообщению же Овидия, который подробно описал эту историю в «Метаморфозах», герой не стал расходовать голову и обошелся своими силами, поразив кита мечом. Так или иначе, жертвоприношение не состоялось, и вместо него сыграли свадьбу. Правда, эта история в конечном итоге стоила жизни немалому количеству народа, но их гибель не имела отношения к ритуалу и культу— явившийся на свадьбу бывший жених Андромеды Финей устроил на пиру потасовку, в результате которой многие погибли, а сам Финей и те из его соратников, которых Персей не успел убить собственноручно, были обращены в камень знаменитой головой.
