Еще меньше отличий было в речи древних индийцев и иранцев. Язык «Ригведы» оказался настолько близок языку «Авесты» — собрания священных текстов зороастризма, являвшегося государственной религией Ирана вплоть до его арабского завоевания в VII в., насколько сходны были их эпические сюжеты и мифологические образы. Создатели этих произведений поклонялись одним и тем же божествам — солнечному Митре, громовержцу Индре, богам ветра Вайю-Вата и другим, огню и священному растению соме (по-авестийски хаоме), из которого по одним и тем же рецептам приготовляли священный опьяняющий напиток. Известно, что они были преимущественно скотоводами, хотя имели навыки и земледельческого труда, вели обработку меди и бронзы, обладали сходной социальной структурой, включавшей военную знать, жрецов и общинников-простолюдинов. Эти и другие факты свидетельствуют о том, что языковая и культурная общность ариев, еще не разделившихся на индийцев и иранцев, существовала некогда как историческая реальность. Раскололась же она, судя по всему, еще до середины II тысячелетия до н. э.
Но вот на какой интересный факт обратили ученые свое внимание в попытках отыскать арийскую прародину. Выяснилось, что на протяжении длительного периода индоиранские языки соседствовали с финно-угорскими. Перечень слов, заимствованных финно-угорской речью из арийской, оказался на удивление обширным. Среди них числительные (например, «сто» — сравните хантыйское сот, мансийское cam, финское сата, эстонское и мордовское сада с иранским сата и индийским шата), многочисленная скотоводческая терминология (слова для обозначения коровы, козы, овцы, ягненка, молока и т. д.), лексика, связанная с хозяйством и повседневным бытом («дорога» — хант. пант, др. — инд. пантха, авест. пинта; «ветер» — хант и манс. ват, др. — инд. и авест. вата; «веревка» — манс. рисн, др. — Иран. расана, др. — инд. раша-ни и т. д.). Эти и большое количество иных заимствований, используемых не только обско-угорскими, но и другими уральскими языками — удмуртским, марийским, венгерским и т. д., свидетельствуют о многом. Как полагают лингвисты, они отражают не один, а несколько этапов развития индоиранской речи на границах с финно-угорскими землями. Ряд терминов определенно был воспринят их обитателями из лексики еще не распавшейся арийской общности, другие — из словарного запаса языков, уже разделившихся на протоиранскую и протоиндийскую ветви. Значит, предки современных финно-угорских народов вступали в контакты не только с древнейшими ариями, но и с их потомками — непосредственными предками индийцев и иранцев.
