Элиот сделал глоток чая. Он был сладкий. Кусочки чайных листьев вращались по кругу, словно звезды в галактике.
Фиона прикоснулась к его руке и кивком указала на Сесилию.
Их прабабушка сидела неподвижно и как завороженная смотрела на свою опустевшую чашку. Вдруг ее рука сильно задрожала, чашка соскользнула со стола, упала на паркетный пол, подпрыгнула — и разбилась.
— Ой! — воскликнула Сесилия, часто моргая, и вскочила со стула. — Какая я неуклю…
Дверь в столовую открылась с такой силой, что створка ударила по стене и с ближайшего книжного шкафа слетело облачко пыли.
На пороге возник силуэт бабушки. Она стояла, опустив длинные тонкие руки и расставив пальцы.
— Не двигайся, — сказала она и шагнула к столу. Ее лицо было холодным и бесстрастным, но серые глаза смотрели то в одну сторону, то в другую, как будто искали что-то в комнате. — Тут полно осколков. Я их соберу.
Она подошла к столу и, опустившись на колени, подняла самые крупные осколки, к которым прилипли чайные листики.
Странно — бабушка не просто собирала осколки; она складывала их на ладонь левой руки. Из донышка и осколков получилось что-то вроде керамического лотоса с острыми как бритва лепестками.
Бабушка напряженно смотрела на частично восстановленную чашку. Такой взгляд Элиот у нее уже заметил раньше… режущий. Словно у нее спросили, чем она занимается, а она подняла глаза и так посмотрела на тебя, что ты пожалел о том, что задал вопрос.
Рука Элиота непроизвольно потянулась к шее.
Солнце село. Тучи окрасились в оранжевый и багровый цвета. Освещение столовой приобрело красноватый оттенок. Белые осколки на ладони старой женщины выглядели так, словно их окунули в кровь.
Бабушка сделала глубокий вдох и, медленно выдохнув, накрыла другой рукой разбитую чашку. Она встала и посмотрела на Си, потом перевела взгляд на Фиону и Элиота. Ее глаза приобрели обычный железно-серый оттенок.
— Пейте чай, — пробормотала она.
Элиот и Фиона не заставили себя упрашивать.
— Сесилия, прибери все остальное.
— Конечно. — И Си поспешила в кухню за веником и совком.
— Я могу помочь, — вызвалась Фиона.
— Нет. — Лицо бабушки немного смягчилось, уголки рта тронула едва заметная улыбка. — Вам скоро пора спать.
— Но нам нужно закончить домашнее задание, — возразил Элиот. — Сочинение о Ньютоне. А мне еще работу о войне тысяча восемьсот двенадцатого года нужно переписать.
— Домашние задания на сегодня отменяются, — сказала бабушка. — В честь вашего дня рождения.
