А между тем Эдгарс не узнавал себя. Задыхаясь от аромата женского тела, он вдруг ощутил странный трепет.
«Как жаль, что скоро будет ее этаж, – шагая по ступенькам, подумал он. – Пусть бы лестница не кончалась. Так и вбежал бы с ней на самое небо».
– Сюда, – мама Насти обогнала Эдгарса и бросилась к оставленным открытым дверям. – Проходите…
– Дальше я сама! – хныкала девушка, стыдливо пряча взгляд.
В это время мама распахнула сначала одни, массивные железные двери, потом вторые, деревянные.
«Странно, как она могла услышать крик на лестнице?» – Эдгарс вновь заподозрил подвох.
– Поставьте меня на пол! – потребовала Настя и смешно нахмурила брови.
Но Эдгарс развернул ее головой вперед и осторожно вошел в прихожую. Вокруг суетилась мама Насти, напоминая курицу-наседку, чем только мешала. Наконец они оказались в комнате. Эдгарс попытался уложить Настю на диван, но та осталась сидеть. Мама тут же сняла с нее туфли.
Эдгарс не удержался, присел перед девушкой на корточки и осторожно, большим и указательным пальцем надавил на припухшее место.
– Ой, зачем?! – Настя смешно поджала ногу. – Вы что, врач?
– Немножко, – улыбнулся Эдгарс. – Но надо вызвать специалиста. Надо рентген.
– Спасибо вам большое! – Мама Насти всучила ему портфель, потом ойкнула и выхватила его обратно: – Получается, будто я вас гоню. Может, чаю?
– Мама! – позвала Настя. – Нога.
– В другой раз, – заторопился Эдгарс. – Вам сейчас не помешает вызвать «Скорую помощь».
– Да, да, конечно, – часто закивала женщина, провожая его до дверей.
– У вас, наверное, хороший слух, – не удержался Эдгарс, решив посмотреть, как отреагирует женщина на его вопрос. – Через две двери не так легко услышать слабый крик. Или это материнское сердце подсказало, что ваш ребенок попал в беду?
– Что вы имеете в виду? – не поняла вначале, о чем речь, женщина и неожиданно улыбнулась: – Так ведь я снаружи была, на площадке! Двери протирала, – она показала на тряпку и ведро, стоящее в углу прихожей.
Заваривая кофе и поджаривая тосты, Эдгарс снова и снова мысленно возвращался к происшедшим на лестнице событиям. Неожиданно он понял, что, скорее всего, с этого момента его жизнь поделена на две половины. Одна, до встречи с Настей, серая и унылая, – и другая, которая началась после нее. Совсем незнакомая и такая манящая…
«Настя сказала, что на работу сегодня уже не пойдет, – стал размышлять он, усевшись за стол. – Наверное, она медицинская сестра, которая дежурит. Хотя нет. Она даже не предприняла попытки оказать себе первую помощь. Да и шла на работу вечером. Странно, какая у нее профессия? Может, она проститутка?» Однако Эдгарс тут же отогнал от себя эту мысль. Ни одежда, ни макияж не соответствовали его представлениям о женщине легкого поведения. Да и вела она себя скромно.
