— Да, все вы такие красноречивые, когда в цепях и за решеткой. А палец дай, так тут же руку по локоть скушаете!
— Я не людоед! — воскликнул эльф, протестующее замотав головой, не поняв почти ни одного слова из Люськиной речи.
— Люсь, не ерничай, — попросила я подругу. — А вдруг он правду говорит? Да и жаль его очень… Что с тобой сделают? — обратилась я с вопросом к крылатому.
— Не знаю, — вздохнул он. — Скорее всего, убьют.
Подруга задумалась, а Вицемир хлопнул себя по лбу (почаще бы он это делал) и воскликнул:
— Лер! Тебе же Диния дала палочку антиврак! Прикоснись ею к эльфу, и мы сможем узнать, врет он или нет!
— Ага, а как я пролезу к нему в камеру? Думаешь, смогу просочиться через прутья? Я, конечно, стройная, но отнюдь не дохлая!
— Кхе, кхе, — кашлянул эльф, — вы можете воспользоваться моим жезлом, — сказал он.
— И где твой жезл?
— На настенной полке. Если кто-нибудь из вас протянет руку, то сможет его достать.
— С какой стороны?
— От вас слева.
Я просунула руку через прутья решетки и стала шарить по стене.
— Чуть выше, — указывал крылатый. — А теперь ниже… Немного дальше…
— Ага! — победно воскликнула я и достала золотую палочку эльфа. — Что теперь?
— Теперь очень просто, представь себе, что замок решетки открыт, и прикоснись к нему жезлом.
Я так и сделала, после чего решетка со скрипом отворилась.
— А теперь антиврак, — сказала я и протянула защитнику руку. Тот незамедлительно мне его вручил, и я, прикоснувшись антивраком к эльфу, попросила повторить то, что он нас не предаст и меч не заберет при первом же удобном случае. Если антиврак работал, то эльф не врал, и было решено его освободить.
— Твой посох сможет освободить тебя от цепей? — спросила я.
— К сожалению, нет. Наши жезлы годятся для мелкого волшебства.
— Та-ак… и что же нам делать?
В это время в другом конце коридора скрипнула дверь и послышались тяжелые шаги. Мы заметались по камере, а Люська, по-моему, попыталась слиться со стеной.
— Что делать? Что делать? — паниковала она, прижимаясь к влажной стене, а эльф вроде упал в обморок. Точнее, упасть-то он не упал, цепи держали, но зато он на них повис и, склонив головку, закатил глазки.
— Эх, засадят нас, и передачки носить некому будет, — тяжко вздохнула я и села под полочку, откуда не так давно достала жезл. Люська стояла с другой стороны, а Вицемир (вот гад) предпочел испариться, предварительно прикрыв решетку, чтоб заметили хоть не сразу.
— Бдяк, мать, хрякув! Сидишь? — прогрохотал гоблин, поравнявшись с нашей камерой. Боже! Я ее уже считаю нашей!
