У одной из следовавших за ними женщин были темные, гладко зачесанные назад волосы, блестящие глаза и тонкие губы. На плечах – короткий плащик из фиолетовой камки, отороченный мехом сони.
– Почему ты не в школе, воспитанница? – спросила она ледяным, звучным голосом, окидывая Цири проницательным взглядом.
– Подожди, Тиссая, – сказала вторая женщина помоложе, светловолосая и высокая, в зеленом платье с очень смелым декольте. – Я ее не знаю. Вряд ли она…
– Воспитанница, – прервала темноволосая. – Уверена, одна из твоих девочек. Ты же всех в лицо не знаешь. Она из тех, что сбежали из Локсии во время неразберихи при смене жилья. И сейчас она признается сама. Ну, воспитанница, слушаю.
– А? – поморщилась Цири. Женщина сжала тонкие губы, поправила отвороты перчаток.
– У кого ты украла камуфлирующий амулет? Или тебе кто-то его дал?
– А?
– Не испытывай моего терпения, воспитанница. Как тебя зовут? Кто твоя наставница? Ну быстро!
– А?
– Прикидываешься дурочкой, воспитанница? Имя! Как тебя зовут?
Цири стиснула губы, в ее глазах заплясали зеленые огоньки.
– Анна Ингеборга Клопшток, – нагло процедила она.
Женщина подняла руку, и Цири тут же поняла всю величину своей промашки. Йеннифэр всего один раз, устав от ее затянувшихся капризов, продемонстрировала ей действие парализующих чар. Ощущение было исключительно мерзкое. Теперь это повторилось.
Фабио глухо вскрикнул и кинулся к Цири, но другая женщина, светловолосая, схватила его за воротник и осадила на месте. Мальчик рванулся, но рука женщины была как железо. Цири не могла даже дрогнуть. Ей казалось, что она понемногу врастает в землю. Темноволосая наклонилась и уставилась на нее блестящими глазами.
– Я не сторонница телесных наказаний, – сказала она холодно, снова поправляя отвороты перчаток, – но постараюсь, чтобы тебя вздули, воспитанница. Не за непослушание, не за кражу амулета и не за прогулы. Не за то, что ты носишь недозволенный наряд, ходишь с мальчиками и болтаешь с ними о делах, о которых тебе говорить не дозволено. Тебя выпорют за то, что ты не сумела распознать гроссмейстера.
– Нет! – крикнул Фабио. – Не наказывай ее, благородная госпожа! Я работаю клерком в банке господина Мольнара Джианкарди, а эта девушка…
– Заткнись! – взвизгнула Цири. – Зат…
Заклинание, лишившее ее способности говорить, было брошено резко и грубо. Она почувствовала на губах кровь.
– Ну, – подтолкнула Фабио светловолосая, отпуская и ласковым движением разглаживая помятый воротник мальчика, – говори. Кто эта мазелька?
