Миша, ожидая их, стоял посредине двора.
— Михайло, — еще из-за ворот начал старый плотник, — про Сухменные лощины никто ничего плохого не сказал: ни председатель колхоза, ни колхозники!.. А вот Альберт Иванович, — повернулся он к высокому старику, — будет нам попутчиком на целых пятнадцать километров!
Все трое уже стояли около Миши, и старый плотник с увлеченьем объяснял, что Альберт Иванович — старый колхозный пчеловод, что утром он пойдет на летнюю пасеку забрать нужные инструменты.
— Ты пойми, Михайло, что на пасеке есть все, что нужно для нашего счастья: флигель, солома, сарай..
— А вода там есть? — на всякий случай спросил Миша, заранее зная, что Иван Никитич не мог не спросить про водопой.
Альберт Иванович, все время молча следивший за Мишей своими спокойно-добрыми глазами, усмехнулся и сказал:
— А пчеле не нужна вода?.. Очень даже нужна, как и человеку, и птице, и всему живому…
Он говорил певуче, мягко, и ребятам весело было видеть, как он, разводя белыми костистыми ладонями, добавил:
— Пчела, она без воды тоже — и ни туды и ни сюды…
— В тупик попадает, — пояснил Иван Никитич, и всем вдруг стало весело и понятно, что они непременно будут попутчиками до летней пасеки.
— С Родионом Григорьевичем договаривайтесь, чтоб отпуск вам давал. Вечером приду узнавать, как у вас тут, — улыбнулся Альберт Иванович и все той же замедленно-спокойной и прямой походкой вышел со двора.
Иван Никитич, Миша и Гаврик начали готовиться к походу.
— Все должны мы осмотреть, обновить, — говорил Иван Никитич, подшивая подошву Мишиного сапога.
Миша, обутый в серый валенок и в сапог, ушел на всякий случай поточить лопату на круглом точильном камне, стоявшем в конюшне.
Из коридора доносился протяжный свист Гаврика, разрезающего толстую запасную веревку на куски, из которых они со стариком сделают путы для беспокойных коров.
Уже темнело, когда Родион Григорьевич со своей Ариной Владимировной вернулся из района, куда он возил колхозного бухгалтера с отчетом, а заодно с ним по домашним делам ездила туда и жена. Саблины еще в правлении узнали, что их гости с Миуса собрались утром итти дальше к дому, что попутчиком до летней пасеки у них будет пчеловод Альберт Иванович.
Не переодев тонкой шерстяной юбки и батистовой в горошек кофточки, Арина Владимировна спешно накрывала на стол. Она двигалась по комнате с такой свободой и гибкостью, что легко было допустить большую ошибку, определяя ее возраст. Только когда-то темные волосы, прядями выступавшие из-под серого вязаного шарфа, были теперь такими же серыми, как и шарф.
