Невин подхватил так слаженно, словно братья были одним целым:
– Красота Терпсихоры заключалась в волшебном изяществе, с которым она двигалась. Даже когда слабость постаревшего тела мешала ей возносить в танце молитвы Богине, ее движения оставались такими же плавными и восхитительными. Это говорило о том, что она особо отмечена Богиней.
«Постаревшее тело?» – Заинтригованная Бригид навострила уши.
В Партолоне с давних пор считалось, что, после того как битва при храме Муз была проиграна, муз и их служительниц вырезала орда фоморианцев. Охотница вспомнила об удивительной красоте картин и резных узоров, которые остались в поселке новых фоморианцев. Она обвела глазами собравшихся крылатых людей, отмечая изящные резные украшения из кости, которые носили многие дети, и чудесные тисненые узоры на одежде из грубо выделанной кожи.
«Историю явно переписывали, – подумала она и усмехнулась. – Вот вам еще одна неожиданность из длинного списка проблем, которые придется решать в Партолоне».
– Да, но мы слишком спешим, – сказал Керран. – Терпсихора умерла первой из наших праматерей. Перед этим она оставила в смерти наследие жизни.
– Чушь какая-то...
Кухулин проворчал то же самое, что подумала Бригид, но она хмуро глянула на воина и шикнула на него, не желая пропустить ни слова.
– В храме Муз был обычный летний день. Деревья несли зеленую прохладу во все залы со стенами из полированной слоновой кости, где проходили занятия. Когда женщины шли в храмы, чтобы изучать танец, поэзию и астрономию, их сопровождал сладкий аромат золотой жимолости. Разноцветные певчие птицы, похожие на драгоценные камни, порхали среди фресок на потолках, и те будто оживали.
– Изумрудный плющ и яркие гирлянды цветов спускались с крыш храмов и укрывали их стены. – Невин улыбнулся детям, которые слушали его так же внимательно, как и охотница. – Даже в комнатах, посвященных изучению медицины и уходу за больными, царили уют и радость. Храм Муз очень красив.
– А еще это мирное место, – продолжил Керран. – В отличие от Эпоны, покровительницы Партолоны, музы не богини войны, поэтому их храмы не могли служить крепостью для чего-то более страшного, нежели война с невежеством. Терпсихора танцевала перед юными служительницами, которые болели изнуряющей оспой. Те из нас, кто знал ее, теперь понимают, что она использовала свой талант приносить другим радость и почитать Богиню, даже рискуя жизнью. Поэтому неудивительно, что она тоже заболела.
