Строенные усилия Босса, Директора и самого Знаменского принесли свои плоды. Примерно дней за десять до выборов Босс вызвал Знаменского вместе с Директором и, выйдя к ним в приемную, в присутствии нескольких находившихся в ней человек, от которых это известие и прокатилось по Центру и Институту, вполне довольным голосом сообщил им, что вопрос решен полностью и окончательно и что вместо нужных для избрания пятнадцати или шестнадцати отделенческих голосов у них в кармане девятнадцать гарантированных и еще пара-тройка с очень большой вероятностью, так что Знаменский может спать спокойно или, точнее, даже не спать, а заказывать зал для банкета. Знаменский благодарно поизвизался и был отпущен наслаждаться известием, а Директор последовал за Боссом в его кабинет для обсуждения каких-то текущих вопросов.
V
Произошедшее далее никаким разумным объяснениям не поддается. Неразумных высказывалось множество, но неразумные - они и есть неразумные. Остается только полагать, что дело временно съехало в область чистой психиатрии. То есть, что от столь удачного завершения своих хлопот - во всяком случае Знаменский полагал их практически завершенными - Борис Глебович скоропостижно сдвинулся. Может быть, и не очень надолго, но всерьез. Так сказать, дорвался Игнашка до бражки, крыша и поехала. Во всяком случае, такое толкование позволяет хоть как-то врубиться в ряд поступков Борика, кои последовали практически немедленно велел за ключевым заявлением Босса, что место в академическом синклите Знаменскому гарантировано. Забыв старую мудрость, что на посуле, что на стуле - посидишь, да и встанешь, Борик, вместо того, чтобы, как было ему рекомендовано, готовиться к банкету, начал свою совершенно неожиданную игру. И снова - почему он начал ее до, а не после выборов - остается загадкой, ответ на которую могли бы дать только Господь Бог и квалифицированные психиатры. Разве что со страстным чинопочитанием провинциала он полагал, что прилюдно сделанное заявление Босса дает стопроцентную гарантию его успеха. Если так, то Борика подвело слабое знакомство с теорией вероятности, в соответствии с которой стопроцентную вероятность имеет только уже свершившееся событие. Но, как бы то ни было, налицо имеются только несомненные факты.
То есть, несомненными они стали с течением времени. А тогда никто не мог понять, что происходит, но буквально через три дня после памятного высказывания Босса в приемной, все почувствовали, что атмосфера вокруг Знаменского резко изменилась и происходит нечто непонятное. Первым это непонятное организовал в некое подобие информации всезнающий Петя Елизарский, который, столкнувшись с Игорем в корилоре, потянул его к ближайшему полоконнику и взволнованно зашептал:
