)
Но это сходство не исчерпывается только параллелями в их военной карьере и свершениях. Как Сципион, так и Веллингтон стали великими лидерами партии аристократии своих соотечественников, подвергаясь жестоким нападкам своих политических противников. Когда в начале правления предыдущего короля взбешенная толпа нападала на герцога Веллингтона на улицах столицы Англии в годовщину битвы при Ватерлоо, страна была не менее опозорена этой выходкой, чем Рим был обесчещен фиктивными обвинениями, брошенными демагогами в лицо Сципиона, которые он гордо отверг на суде, напомнив собравшимся о том, что в тот день была годовщина битвы при Заме. К счастью, вот уже много лет среди всех классов общества в нашей стране правит более здравый и взвешенный взгляд на вещи, что дает нам право забыть о тех позорных годах национального бесславия. Сципион умер в добровольной ссылке, спасаясь от злобного неистовства римлян. Англичане всех сословий и политических воззрений давно уже единодушны в своем почтительном преклонении перед нашим современным Сципионом. И даже те, взгляды которых отличаются от позиции герцога по самому широкому ряду политических и административных вопросов, забывают о тех предполагаемых ошибках, которые он совершил, будучи нашим вождем, вызывая в памяти его заслуги.
Сципион при Заме не оставил камня на камне от мощи Карфагена. Но к тому времени эта мощь была уже фактически надломлена на другом поле боя, где не было ни Сципиона, ни Ганнибала. Когда при Метавре потерпел поражение и погиб Гасдрубал, это означало конец всем планам, которые строил Карфаген, рассчитывая достичь решающего успеха, а именно одновременному окружению Рима с севера и с юга отборными армиями под началом двух сыновей Гамилькара[37].
Эта битва была кульминацией противостояния не только между Карфагеном и Римом, но и между двумя великими народами мира. И волею обстоятельств Италия стала ареной очередного витка этой схватки за первенство.
Французский историк Мишле, автор труда «Римская история», который был бы бесценен, если бы его автор был так же точен и скрупулезен в оценках, как он был оригинален и блестящ в изложении событий, взволнованно отмечал: «Не случайно память о Пунических войнах так жива в памяти огромных масс людей. Эта борьба должна была не просто определить судьбу двух городов и двух империй. Это была схватка, от результатов которой зависела судьба двух человеческих рас. Власть в мире должна была отойти либо индо-германским, либо семитским народам». Следует помнить, что к первой группе помимо индусов и иранцев следует отнести также греков, римлян (италиков. –
