Рим. Две тысячи лет истории | страница 65
Вы можете пройти через папские апартаменты и подняться на крышу, где установлена огромная статуя парящего архангела Михаила – это и есть тот самый ангел, в честь которого замок получил свое название. Эта статуя возвращает нас во времена чумы 590 года. Надеясь отвратить гнев Господень, римский папа Григорий Великий устроил большой крестный ход, во главе которого шел он сам. В ответ на свои молитвы он удостоился видения – над замком, вложив меч в ножны, парила крылатая фигура. Чума прекратилась, и статуя изображает архангела, совершающего жест милосердия.
Замок будет интересен для молодых туристов, которые любят взбираться на крыши зданий. Они с интересом осмотрят военный музей, расположенный на одном из этажей замка. На верхней боевой площадке установлены катапульты и другие крупные устройства для метания камней. Коллекция оружия и доспехов включает в себя экспонаты, датируемые железным веком, а также этрусские, греческие, римские образцы Средних веков и более позднего времени.
Но мы отвлеклись от Адриана; в Риме это очень легко сделать, поскольку все века здесь причудливо перемешаны. Однако мы должны закончить трагическую историю этого императора. В одной из своих восточных поездок он встретил человека, который сначала вдохновлял его, а потом отравил ему жизнь, – прекрасного юношу по имени Антиной. Отношения между императором и этим юношей были скорее греческими, чем римскими, и завершились трагедией в чисто греческом стиле. Во время одного из путешествий вместе с императором Антиной утонул в Ниле; говорили, что он покончил с собой. Адриан так и не смог оправиться после его гибели. Он так горько оплакивал юношу, что окружающие не знали, что и думать. Нам известно, каким был Антиной. Адриан велел расставить его статуи по всей империи, и надо признать, что юноша был гораздо более подходящей, чем император, моделью для скульпторов. Лицо Антиноя чересчур красиво, а юное тело прекрасно, как греческая статуя, и имеет те же самые мягкие очертания.
Адриан умер в 138 году. В качестве своего последнего и, быть может, самого прекрасного памятника он оставил небольшое стихотворение, которое много раз переводилось на современные языки, но всякий раз не вполне удачно. Перевод поэтических произведений – дело очень тонкое, никому еще не удалось передать той чарующей грусти, которой полно стихотворение императора: