трибуна, которая отдавала ему в руки судебную власть. Он постоянно отказывался от титулов императора и царя; римляне так и не смогли забыть о злоупотреблениях Тарквиниев, и титул царя был дискредитирован. Вместо этих титулов, Август скромно называл себя принцепсом, и годы его правления обычно называют принципатом. Тем не менее фактически он был императором, хотя и не носил этого титула, и после его прихода к власти в Риме началась эпоха империи.
В 27 году до н.э. принцепс совершил свой самый умный поступок. Выступая перед сенатом, в небольшом кирпичном здании Курии, он сложил с себя всю власть. Империя была в безопасности, в стране царил гражданский мир, его задача была выполнена, и он решил удалиться от общественной жизни.
Сенат отреагировал так, как и рассчитывал Август. Обрушив на него потоки лести, сенаторы отказались принять его отставку и увеличили его власть, а потом проголосовали за присвоение ему титула, под которым он и вошел в историю. С этого времени и до самой своей смерти в 14 году н.э., когда ему только что исполнилось 76 лет, Август был признанным владыкой Рима. Никто не отрицает, что правил он мудро и успешно. Pax Augustana (Мир Августа) дал римлянам долгожданный покой после гражданской войны, которую развязали Помпей и Сулла, Цезарь и Антоний. Процветала торговля, римские здания оделись в мрамор, бюрократия знала свое место и т.д. Однако Август начал свое правление с изгнания своих врагов и убийств, которые считались вполне законными. Самой знаменитой его жертвой стал оратор Цицерон, который когда-то поддержал Августа в его борьбе с Антонием. Хотя Август всячески восхвалял сенат, он постоянно подрывал его престиж и почти ничего не делал, чтобы пресечь те потоки лести, которые лили в его адрес сенаторы. Они относились к Августу с раболепием, которое позже превратилось в отвратительный спектакль беспрекословного повиновения, когда бородатые мужчины, носившие славные имена, возносили хвалы императору, убивавшему их сыновей, развращавшему их жен и дочерей и лишившему их свободы, собственности и чести.
Если общественная жизнь Августа полна загадок, то его личная жизнь совершенно прозрачна. Восхваляя старые республиканские добродетели целомудрия, достоинства и смирения, он и жил, руководствуясь этими добродетелями – насколько мы можем судить, – и во всеуслышание сожалел об испорченности нравов, особенно в области семейной жизни. Однако его речи напоминают речи резонера. И только в одном случае он поддался нормальной человеческой слабости.
