Паршин пожал плечами.
― Имеете какое-либо желание? ― вежливо осведомился сыщик. ― Может, купить что-либо требуется?
― Папирос нельзя ли? ― сказал Паршин.
― Отчего же-с…
Паршин сделал несколько шагов и вдруг приблизил губы к уху Клюшкина:
― Окончательно?
Сыщик сделал только движение пальцами, но по этому сдержанному жесту Паршин понял, что все кончено ― посадка будет прочной. И тут он вдруг вспомнил, что о Клюшкине ходил слух, будто ежели очень в секрете, то этот человек за деньги может все. О таких вещах не любили рассказывать даже своим, но слухи все же просачивались. Блеснула надежда.
― Позвольте сказать слово, Дормидонт Савельевич? ― тихонько произнес Паршин.
― Отчего же-с… Только не здесь. Удобней будет в переулочке-с.
Идя рядом, как двое знакомых, они свернули в переулок. Зашли в подворотню. Паршин заговорил смелее:
― При мне деньги, Дормидонт Савельевич.
Сыщик неопределенно крякнул.
― Тысяч до пяти наберется, ― продолжал Паршин. ― Так я бы не отказался пожертвовать их… на благотворительные цели.
― Что же, благое дело, благое… ― неопределенно проговорил Клюшкин и раздавил волосатыми пальцами окурок.
Паршин испытующе глядел на Клюшкина.
― Мне бы только на дорогу рублей двести, а остальное…
Сыщик глянул на него исподлобья.
― Благое дело, но… поверьте слову, Иван Петрович, не могу-с…
― Ежели мало, Дормидонт Савельевич, зайдем ко мне, столько же еще наберем и вещи кое-какие…
― Про вещи знаю, про все знаю-с, да, верьте слову, не в моей воле. Кабы денек назад ― другое бы дело. А теперь обязан вас представить по начальству-с.
Паршин напряженно думал. Если Клюшкин знает о вещах, значит приведет полицию и к нему домой, значит Фелица лишится всего.
― Вот что, Дормидонт Савельевич, я пред вами отслужу, а вы помогите.
― Чем могу-с…
― Признали вы меня в точности?
Сыщик усмехнулся.
― Мы с вами, Иван Петрович, единожды уже встречались.
― Вот именно ― единожды, ― подтвердил Паршин. ― Но картонки моей в сыскном нету. Это я наверное знаю.
― И что же-с?
― От вас зависит ― признать меня за Паршина или… за кого иного.
― Это верно-с, ― подумав, сказал Клюшкин. ― А за кого бы к примеру? ― Он прищурился на Паршина, словно действительно пытался узнать его.
Паршин молча протянул ему паспорт на имя Жука. Сыщик заглянул в него.
― Такой не проходил… Так-с… Значит, желательно по первой судимости?
― И еще хотел бы я, чтобы одна женщина не пострадала невинно.
― Это Фелица Станиславовна невинно страдает? ― усмехнулся Клюшкин. ― Умный вы человек, Иван Петрович, а, видать, за порядком в доме следить не можете. Ежели угодно знать, Фелица Станиславовна без вашего ведома с варшавскими мастерами немало "дел" провела. Есть у нее один такой фактик…
