Будучи одиночкой, он привык полагаться лишь на себя и сражаться до конца. Поэтому знал, что шанс у него есть. Очень маленький, но всё-таки есть. Всё было до чрезвычайности просто. Он должен был развернуться и, не дожидаясь, когда филия его обездвижит, выстрелить с разворота. И попасть. В глубине души он понимал, что всё это больше похоже на сказку, но другого выхода у него не было. Ну что ж, пора начинать!
Седонис положил расслабленный палец на курок, как всегда, заряженного пневматика, сделал вдох и, резко бросив себя в сторону, стал со всей скоростью, на которую только был способен, разворачиваться в сторону врага. «А жаль, — мелькнула у него мысль, — что рядом нет Птуниса!»
…Седонис не любил охотиться с другими. И всё из-за того, что у многих, почти у всех охотников колонии, были кулы. Эти вечно везде снующие хищные твари, которые так и норовят вонзить свои зубы во всё, что только им подвернётся. Поэтому в тот день он, как всегда, охотился один.
Даже с Птунисом он отказался охотиться вместе, хотя тот и предлагал ему. С Птунисом они сошлись не так давно, но уже успели подружиться. Хотя они были абсолютно разными людьми, но их сблизила любовь к океану. Седонису нравилось, что Птунис много чего знает, очень интересно рассказывает, но никогда не задаётся. Он удивлялся, как при таких познаниях Птунис не прошёл испытания на пригодность к какой-либо из профессий. Но, в конце концов, это было не его дело, и он об этом друга не спрашивал. Что-что, а язык за зубами Седонис держать умел.
Поэтому, когда они уже в гидрокостюмах стояли на краю загона и Птунис сказал, что он может присоединиться к нему и его кулу, Седонис отрицательно покачал головой.
— Нет, — ответил он, — дружба дружбой, а… — Здесь Седонис ненадолго задумался, вспоминая продолжение изречения. — А каждому — своё! — просияв, закончил он.
Птунис засмеялся и сказал:
— Ну, как знаешь, — и хлопнул его по плечу. — Тогда будь осторожен, одиночка!
— Я всегда осторожен, — заверил Седонис друга.
Как он был глуп и самонадеян, Седонис понял лишь тогда, когда во время охоты из толщи воды внезапно возникла филия. Мгновение назад её ещё не было, и вот она уже недалеко. Машет хвостом и таращится на него своими глазами.
«Нарисовалась, тварь!» — подумал Седонис и привычным движением вытянул в сторону цели заряженный пневматик.
Седонис всегда верил в свою удачу. И удача верила в него. По крайней мере ему не изменяла. Доказательством этого было то, что однажды он остался в живых после неожиданной встречи с сатком. Ну и, конечно, то, что до восемнадцати лет он никогда не сталкивался с филиями. В это трудно было поверить, ведь у большинства колонистов первая встреча с филиями происходила ещё в детстве, но это было так.
