– Куда ты ходил?.. – бесцеремонно спросила она.
– Да так... Надо было... – отчего-то он постеснялся сказать правду.
Мгновенно повернувшись, он встретился взглядом с Михайловым.
– Что надо было? – не отставала Ариелла.
Замелькацкий повернулся обратно к ней... Она по-прежнему внимательно разглядывала его. Тут он сделал ошибку (отчего-то он ужасно стеснялся признаться в том, что был в туалете):
– Надо было позвонить...
Ариелла тут же отвернулась.
«Ладно, ничего! – подумал он. – После разберемся... Потом ей все объясню!.. Могла бы и не приставать так настойчиво с расспросами!»
Настроение было отвратительное. Некоторое время он смотрел на сцену. После отлучки за тем, что там происходило следить было вовсе тяжело: все, что происходило, превратилось для него в поток реплик, – он с трудом улавливал их смысл.
Он принялся утешать себя тем, что впереди ужин в ресторане и он сможет загладить странное впечатление от своего выхода из зала. Впрочем, оно само загладится и заглаживать ничего не придется. Он покосился на Михайлова – тот по-прежнему смотрел на сцену... Потом, как-то не подумав, полез за часами – ему хотелось, чтобы спектакль поскорее закончился и они втроем оказались в ресторане... Едва он вытащил часы и еще не успел толком посмотреть время, как Ариелла, наклонившись к нему, прошептала:
– Что, куда-то очень спешишь?..
– Да ты что!.. – тут же убрал свои искалеченные часики обратно в карман пиджака.
– А я уж думала, тебе опять надо позвонить!..
– Нет-нет...
Она продолжала смотреть на него.
– Что?..
– Ничего, – ответила Ариелла и отвернулась.
Тон ее показался ему слишком спокойным, равнодушным. Еще некоторое время он в расстроенных чувствах смотрел на сцену и в какой-то момент все-таки поймал утерянную было нить – увлекся, стал следить за пьесой, перестал на время думать о своих злоключениях и тут почувствовал, что в животе у него опять начались коловращения... Он поменял позу, но коловращения не прекращались. Михайлов бросил на него короткий взгляд и тут же отвернулся.
