— И ты, интеллигентный и сравнительно хорошо образованный человек, желаешь убедить меня, будто это не миф.
— Да что в этом мифического?
— Я не говорил, что в твоем рассказе есть нечто мифическое; я сказал, что изложенная тобой история — миф.
Кажется, я не удержался от нервного смешка.
— Возможно, я не знаю, что ты называешь мифом.
— Я не имею в виду ничего такого, чего не знаешь ты. Я употребляю это слово в самом общепринятом смысле.
— Тогда история, как я ее изложил, не миф.
— Определенно, это миф. Ты послушай. — Он велел мне перемотать пленку и включить запись.
Прослушав все до конца, я несколько минут сидел с глубокомысленным видом, чтобы создать должное впечатление. Потом сказал:
— Это не миф. Ты мог бы включить мой рассказ в учебник для восьмого класса, и не думаю, чтобы нашелся школьный совет, который стал бы возражать, за исключением ортодоксов-церковников конечно.
— Совершенно согласен. Разве я не говорил, что эта сказка пронизывает всю вашу культуру. Дети усваивают ее из многих источников, в том числе и из школьных учебников.
— Тогда что ты пытаешься доказать? Ты хочешь убедить меня, что изложенное не соответствует фактам?
— Твой рассказ, конечно, полон фактов, но их интерпретация носит исключительно мифологический характер.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Ты явно выключил свой разум, Матушка Культура убаюкала тебя.
Я сурово посмотрел на Измаила:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что эволюция — это миф?
— Нет.
— В чем же тогда дело?
Измаил посмотрел на меня с улыбкой... потом пожал плечами... потом поднял брови.
Глядя на него, я подумал: меня дразнит горилла! Только это ничуть мне не помогло.
— Прослушай запись еще раз, — сказал он мне. Когда запись кончилась, я сказал:
— Ну хорошо, одну вещь я заметил: я сказал «появился», «наконец появился человек». Ты это имеешь в виду?
— Нет, ничего подобного. Я не цепляюсь к словам. Из контекста было ясно, что «появился» просто синоним выражения «возник в результате эволюции».
— Черт возьми, так в чем же дело?
— Боюсь, ты все-таки не желаешь думать. Ты пересказал то, что слышал тысячу раз, а сейчас просто слушаешь, как Матушка Культура шепчет тебе в ухо: «Тихо, тихо, малыш, тут не о чем думать, не о чем тревожиться. Не волнуйся, не слушай это мерзкое животное, это не миф, все, что я тебе говорю, не миф, тут не о чем думать, не о чем тревожиться, просто слушай меня и засыпай, засыпай, засыпай...»
Я покусал губу, потом сказал:
