Практически у всех в окружении Були нормальные имена и фамилии не в ходу, исключение — сам Були. Если Були скажет: «Саша только что починил нам батарею!» — то, возможно, «Сашей» в честь Александра Пушкина прозван Булин слесарь.
В мире Були «Федей» ласкательно кличут Федора Достоевского, «Робом» — Роберта Музиля, «Биллом» — Уильяма Шекспира. Були (как всякий ребенок) видит себя центром, а его окружение состоит из людей, чьи имена Були весело коверкает, умаляя их рост, величину и значимость.
Секрет гения Були заключен в регулярности выхода его литературной продукции. К творческому процессу отношение у него чисто физическое. Литературный процесс — сначала потребление, затем выдача продукта. То, что он «поглощает» в течение дня, он аккуратно «выделяет» на следующее утро перед завтраком. Вот почему живет он в своем кабинете размеренной жизнью писателя. Подсознательно Були решает не выходить из младенчества ни в коем случае, он быстро смекнул, что сама по себе жизнь — пища слишком тяжелая, острая и опасная, она не способствует ни хорошему пищеварению, ни долголетию. Поэтому-то Були потребляет жизнь в уже переработанном виде — высококачественную, уже пережеванную. Иными словами — книги других авторов. Були выбирает себе лучшие сорта пищи. Ему и в голову не приходит пробовать незнакомые, непризнанные и непроверенные продукты. Если он только что упомянул кого-то по имени «Джим», будьте уверены, его нынешнее меню включает г-на Джойса.
Були — паразит необычный. Он не какой-нибудь глист, приютившийся в чужом организме и живущий за его счет. Були ни за что не будет пожирать свой собственный дом и разрушать организм, который его питает. Були посредством собственного желудочного сока превращает чужие книги в сплошное месиво, а затем выкладывает брикетики, размером неизменно превосходящие съеденное им. От произведений только и остается, что аура гениальности, которая путем непостижимой химической реакции распространяется на самого Були. Пищеварение у Були отличное. Таких зубов и такого желудка ни у кого больше нет.
Секрет гениальности Були заключен также в его читателях. Були — беллетрист, но все правила художественной беллетристики он отвергает: мысли об этом лишь притормозили бы процесс его производства. В результате читатель едва не задыхается, обвиваемый лозой Булиной нескончаемой фразы, прежде чем обнаружит в его «книге» сюжет, характеры, диалог, действие, развитие. «Книжки» Були — это монументальные монологи, нудные пережевывания того, что он заглотил. Трудно определить, какая именно пища им переваривается. Но так как монументальные словесные брикетики Були неизменно имеют впечатляющие названия — «Палец Пруста», «Бабушка Флобера», «Нога Броха», «Воля Фрейда», «Я обедаю с Вальтером Беньямином», — у читателя нет иного выбора, как отнести свое недоумение за счет суперэрудиции Були и собственного невежества.
