25. Путешествие слона в жопу таракана
— Банк закрыт, — корчит козью морду охранник. — Приходите утром.
Трясу связкой ключей:
— Сейф там, понимаешь? Компрандеву, хомбре? Сейф с баблом! С моим. Личным!
Ватага выползла из машины и наблюдает.
— Целку и то легче ломать, — говорит Хряк.
Та еще компания. Барбудос впал в самую черную меланхолию. Л. пристроился около Польки и что-то шепчет на ушко. У Лярвы — линька. Но Хряк крепко держит ее за лодыжку.
— Господа, я последний раз повторяю — банк закрыт и не обслуживает клиентов. Если вы сейчас же отсюда не уйдете, то я буду вынужден… — подмусорок кашляет, хватается за грудки, падает подкошенным на мраморное подворье.
— Полный uyebon, — заявляет Полька. — Кто положил? Папик, bun chut, твое гнилье?
— Закрой хлебало, животное, — Хряк пинает неподвижного охранника. — Я тут ни при чем.
— Отряд не заметил потери бойца, — замечает Л.
— Сердце, — предполагает Барбудос.
— Что делать будем? — встревает Лярва. Лежать на спине с задранной ногой ей уже надоедает.
Ночь стрекочет. Колоссальная, отвратная личинка ворочается в плотном комке выжранной плоти и готова выдавиться наружу в потоке гноя и крови.
Хряк отпускает Таньку, поднимается по ступенькам, дергает дверь. Та распахивается. Изнутри новоявленного храма Золотому тельцу веет теплом и баблом. Немерянным. Хряк принюхивается, шевелит пятачком.
— Сигнализация должна сработать, — поет Барбудос.
— Счас, сработает, — ворчит Хряк. — Нам ихнего вообще ничего не надо. Эй, дуй сюда…
Дую. Беспредел хоть и укладывается в некие лингвистические правила, но логике обыденности соответствовать отказывается. Тихо. Темно. Светятся огоньки камер слежения. Болтаю ключами. Позваниваю со значительностью хозяйки. Ведь это МОЙ банк! Рекламный слоган. Слова. А за слова отвечать надо, Blyahyer-nahyer. Очко играет. Пеппи хочется пи-пи.
— И куда? — урчит Хряк.
— Туда… — двигаемся поперек реальности. Не пропадем. Сегодня для давалки отдыхон, работаем не нижними губками.
Хряк возбуждается:
— Давай по быстрому… Наклонись… Да держись ты… Еб…
Хватаюсь. Знакомая решетка. А вот и ключик. Вставляю. Вставляют. Поворачиваю. Вгоняют. Открываю. Кончают. Ни удовольствия, ни чали. Так, стряхнул каплю, боров.
— Huj ли нам, кабанам, nayebyemsya и лежим…
Вытирает потное лицо. Смотрится в блестящие ящички.
— Где бабло?
Открываю, вытягиваю чемоданчик.
— Что за эклер? — Хряк пытается перехватить ручную кладь. — Ты его гирями набила, манда?
— Золотом, мудила.
