— Мы одной плоти — ты и я!
Всех охватывает могучий зов прочь из скорлупы унылых правил и скучных установлений, из ануса мировых городов в лоно дикой природы, на поклонение единственному божеству — фаллосу, эрегированной мысли, речи, еле вмещающейся в устах оральной прелюдии. «Yebannyj в рот» — что за гнусная инвектива, превратившая в повседневный катарсис величайшее открытие сексуальных гениев?!
Кстати, кто они — беззвестные исследователи белых пятен человеческого тела, неутомимые путешественники к полюсам сексуальности, покорители вагин и членов, естествоиспытатели того, что наиболее естественно?
Почему ничего не сохранилось в памяти человечества с тех легендарных времен, когда Ева первобытного мира впервые облизала фаллос своего Адама, приняла и проглотила его семя?
Почему канули в воды мирового потопа предания о потомках матери всех живущих, открывших еще один путь во влажные глубины наслаждения, столь близкий и одновременно столь далекий от природного пути взаимного удовлетворения?
Руки стаскивают с узких бедер ненужную преграду, губы, язык принимают величайший дар, насаживаются, натискиваются — до самого конца, до жесткой щетинки интимного кауферства, до боли, до сладчайший боли глубокого заглота, последнего девственного местечка среди хрящиков гортани, что с трудом расходятся под бархатистым тараном продолжающегося танца.
Между ног пылает пожар, истекая стонущей страстью принять, окутать, еще раз заглотить до бесплодного устья матки, и ответ резонирует, пробуждает оглушенных алкоголем трутней, унылых рабов повседневного стресса заработать больше и лучше, дабы хоть как-то искупить врожденное половое бессилие.
— Еще! Еще! — мысленный стон. — Есть и другой путь! Другой! — тайна прохода, узкого, точно у девочки.
Как они там устроятся? Чудо эквилибристики, звон бакалов, восхищенный шум голосов, впитывающий ритмичное единство сексуальной глобализации. Больше нет запретных щелей, сорваны последние печати традиционных культов! Оргазм беспредельной свободы общечеловеческих физиологических ценностей! Великая хартия гражданских оральных, вагинальных и анальных прав!
— Ты мне изменила, — констатирует Танька. Возразить нечем — рот занят.
— Следующая — я! — теребит руку Полина.
— Когда я срал, — замечает великая тень, — мне пришла в голову гениальная мысль о вечном возвращении… Что же за озарение может снизойти на женщину в подобной ситуации?
— Как структура ее сознания — ноэма-ноэза — смею заметить, — смеет заметить неожиданно вежливо скоморох, — что подобного рода удовольствия чрезмерны для полноценного оргиастичного переживания. Сами подумайте, в жопе — будто посрать желаешь, а не можешь, в горле — проблеваться бы, в пизде — не залететь бы…
