Катя была потрясена. Откуда? Откуда они могли знать про ее день рождения? А потом вспомнила, как когда-то давно, еще весной, говорила Мабель о том, что родилась в канун 55-летия Великой Октябрьской Социалистической революции – 6 ноября 1972 года.
Потом пили чай с вкуснейшим тортом и мясной кулебякой – Ржевская испекла ее специально для Кати.
Катя давно не чувствовала себя так хорошо. Она вдруг отчетливо поняла, что в ее жизни наступил переломный момент. Как будто зная о его приближении, утром Катя решительно отбросила в сторону бесформенный свитер и вылинявшие джинсы. Достала стильный брючный костюм, без дела провисевший в шкафу все эти годы. Костюм был совершенно новый, Катя так и не успела его ни разу надеть. Вымыла голову и уложила волосы. Сделала легкий макияж...
Подумала и натянула материнский подарок – темно-рыжую канадскую красавицу.
Ее усилия не пропали даром. Зинаида Васильевна – вахтерша на служебном входе – строго спросила:
– А вы, девушка, к кому? – Не узнала...
– Ты, Катюша, беги домой, беги, – засуетилась Ржевская, посмотрев на часы. – К тебе же гости придут, не успеешь приготовить.
«Гости», – усмехнулась про себя Катя. Когда-то, в прошлой жизни, в их с Костей просторной квартире часто собирались шумные компании. Но все это осталось в прошлом. Сегодня же она ждала только мать с Ник Ником. Настоящих друзей у Кати никогда не было, а приятели как-то сами собой исчезли с горизонта после того, как не стало Кости.
Катя заранее отпросилась у Ржевской с вечернего спектакля. Она вышла на улицу и поежилась. Холодные лучи осеннего солнца больно ударили по глазам. Ледяной ветер вцепился в лицо. Катя бросилась к метро. Бежать было трудно. Она отвыкла от высоких каблуков и теперь проклинала себя за то, что именно сегодня решила изменить имидж.
Наконец Катя спустилась в подземку. Поток теплого воздуха окатил ее с головы до ног, кожу защипало, словно Катя столкнулась с ежом. Поезда давно не было, и на платформе скопилось изрядное количество народа. Потирая обветренные щеки, Катя протиснулась сквозь толпу. Где-то вдали, в пасти тоннеля утробно загудел приближающийся состав. Катя продвинулась ближе к краю платформы, в надежде попасть в вагон одной из первых. Она много лет ездила этим маршрутом и остановилась как раз напротив предполагаемой двери в предпоследний вагон. Из черного провала тоннеля вырвался мощный сноп света, и в этот момент Катя вдруг почувствовала непреодолимое желание нырнуть вниз, на рельсы, тускло блестевшие в полумраке. Как будто кто-то шепнул ей: иди, не бойся, и легонько подтолкнул в спину. Еще чуть-чуть, бормотал этот кто-то, и все бессмысленные земные мучения закончатся, ты встретишься с Костей, с Косточкой и обретешь наконец покой. Катя качнулась, выбросив вперед правую руку. Букет белых хризантем, заботливо укутанный Мабель Павловной в полиэтиленовый пакет, выскользнул из ослабевших пальцев и с глухим стуком шлепнулся на шпалы.
