Как только в бомбежке возникала немного более продолжительная пауза между взрывами, настроение у людей снова поднималось, но надежда, что наконец-таки все закончилось, каждый раз умирала.
Эсминец, казалось, никуда не торопился. Он надеялся постоянным сбрасыванием бомб привлечь сюда всю стаю подводных лодок, а значит, град должен был длиться несколько часов. Помимо штурмана никто не знал, как долго уже продолжается это мучение. Одни говорили, что два часа, другие – что четыре. Но один человек – старший матрос Баде из второй вахты – умудрился при этом уснуть. Этого старого морского волка уже ничто не могло потрясти. С флегматичной фразой «Мне плевать!» он спокойно улегся на свою койку сразу после погружения. В конце концов, на Страшном суде будет уже не важно, чем занимались члены экипажа перед гибелью: ждали ли они окончания этого кошмара с ужасом и надеждой, считая секунды между взрывами и таким образом все больше и больше тревожась, или оставили все в руках Божьих и легли спать. Если бы катастрофа случилась, то отвести ее все равно было невозможно. Если бы удар произошел, то было бы абсолютно все равно, спал ли человек или бодрствовал, потому что надежды на спасение все равно не было. В случае же удачного исхода спавший получал явное преимущество, он, по крайней мере, хорошо отдохнул.
После трех часов неравной битвы команда эсминца, должно быть, решила, что пора заканчивать это затянувшееся шоу. Паузы между взрывами постепенно стали длиннее, а грохот начал удаляться все дальше и дальше. Наконец наступила тишина, но эта тишина стала волшебной музыкой для подводников. Акустики сообщили, что эсминец торопливо направился за конвоем.
Таким образом, это одностороннее и довольно неприятное противостояние подошло к концу. Теперь и остальные члены экипажа могли улечься в койки, как Баде, и найти немного отдохновения во сне.
Когда через некоторое время «U-69» осторожно поднялась на поверхность, море было пустым и тихим. Не было ни следа ни конвоя, ни эсминца. Все они исчезли. Моряки стояли на мостике и поздравляли друг друга с тем, что вышли живыми из ужасной переделки. Даже механики выбрались из недр лодки, чтобы сделать пару глотков свежего воздуха и очистить легкие от масляных испарений.
Первые выкуренные на мостике сигареты рассеяли остававшуюся тревогу.
Сейчас, разумеется, весь экипаж жаждал деятельности. Люди желали устремиться вслед за конвоем и отправить последнюю торпеду во врага. Если конвой был рассеян мощной атакой стаи, то нам, возможно, повезет встретить отставшее от конвоя судно. Но после совещания со старшим механиком я не дал своего разрешения на преследование.
