Уже 25 июня 1940 г., на третий день после подписания Компьенского перемирия, верховное командование вооруженных сил Германии (ОКВ) высказалось за план сосредоточения на Востоке, у границ СССР, 24 немецких дивизий; 28 июня рассматривались «новые задачи»[201].
В конце июня состоялась беседа начальника генерального штаба сухопутных сил Гальдера с государственным секретарем министерства иностранных дел Вейцзекером, после которой первый записал в своем дневнике: «Основное внимание — на Восток»[202].
2 июля ОКВ отдало приказ штабам сухопутных и морских сил конкретизировать планирование нападения на СССР. На следующий день генерал Гальдер записал в своем дневнике: «Нанести решительный удар по России, чтобы принудить ее принять господствующую роль Германии в Европе»[203].
«Русская проблема будет решена наступлением»
На секретном совещании, состоявшемся 22 июля в Бергхофе, Гитлер заявил: «Русская проблема будет решена наступлением. Следует продумать план предстоящей операции»[204]. Именно на этом совещании фашистская верхушка утвердила свое решение о нападении на Советскую страну. Вопрос о войне с СССР был теперь поставлен на почву оперативных расчетов. Нападение будет предпринято через четыре — шесть недель после окончания сосредоточения войск. Для разгрома 50–70 русских дивизий, являющихся боеспособными, по мнению главнокомандующего сухопутными силами Браухича, требовалось не более 100 дивизий.
Разработка конкретного оперативного плана нападения на Советский Союз была поручена Браухичем начальнику генерального штаба сухопутных сил Гальдеру, а тот поручил ее начальнику штаба 18-й армии генерал-майору Марксу. Армия располагалась вблизи советских границ.
Отдел «Л» ОКВ, получив в Рейхенгалле приказ Йодля, энергично взялся за детализацию оперативного плана войны против СССР, по которому главный удар наносился на Москву[205]. По свидетельству Йодля Гитлер полагал первоначально, что войну против СССР можно начать уже осенью 1940 года[206]. Это мнение разделяли многие генералы. Однако позднее Гитлер отказался от этого плана. И не потому, что он имел «миролюбивые» замыслы или «не хотел нарушать» советско-германский договор о ненападении, просто он посчитал: Германия еще не была готова к войне с СССР. К этому времени, по свидетельству генерала Варлимонта, не могло быть завершено развертывание фашистских армий у границ СССР; в Польше железные дороги, другие коммуникации, мосты не были подготовлены для продвижения тяжелых танков, не была налажена связь, не было нужного количества аэродромов. Кроме того, приближалась осень и зима. А Гитлер не хотел повторения ошибок Наполеона, по его мнению проигравшего русский поход из-за сильных морозов
