— И что же сказали духи?
— Предрекли твою скорую смерть.
Карстер хрипло и наигранно расхохотался, но через несколько пылинок резко оборвал смех и посмотрел на мрачного врага.
— Вот это вряд ли.
— Посмотрим еще.
— Ты аккуратней, септ-велитель, аккуратней. Я ведь нервный больно, девчонку-то могу и поцарапать.
Марта протестующее замычала: во рту у рыжей был кляп. Дар бросил на нее безразличный взгляд и пожал плечами.
— Как хочешь. Мне только на руку: убьешь ее — и тебе будет нечем меня шантажировать.
— Кого обманываешь, а, Дарен? — осклабился Карстер и резко сменил тему: — камень принес?
Войник осторожно кивнул, не спуская взгляда со своего врага.
— Вот и хорошо, вот и замечательно…
Карстер мурлыкнул себе под нос и уже серьезно продолжил:
— Сейчас положишь его на середину. И без глупостей.
— Вот еще! — искренне возмутился Дар, — я еще не получил ответа на свои вопросы.
Карстер недобро сощурился и что-то сказал на незнакомом языке второй тени, но та лишь глубже надвинула на капюшон на глаза, помотала головой, что-то прошипела и указала на Дарена.
— Хорошо, — вдруг легко согласился Карстер, — я отвечу на твои вопросы. А потом ты — на мои.
Дар почувствовал какую-то фальшь в его словах, но не мог понять, где именно и потому сказал:
— Согласен.
Карстер чуть не замурлыкал в предвкушении и вкрадчиво сказал:
— Только сначала сними вон ту штучку.
Войник повертел в руках гладкий черный камень.
— Зачем?
Враг надавил на шею девчонки лезвием. Марта коротко вскрикнула, по мертвенно-бледной в свете луны коже потекла тонкая струйка крови.
— Снимай, снимай, септ-велитель.
Дарен склонил голову набок. В камне не было никакого чародейства — иначе, он бы почувствовал: оно отзывалось неприятным морозным покалыванием по коже.
— Хорошо, — и медленно снял камень, данный странной девчонкой из весницы.
— Брось на землю и можешь задавать свои вопросы, — расслабился Карстер и сложил руки на груди.
Дар медленно разжал пальцы.
И в тот же миг почувствовал неприятный чужеродный холодок, пробежавший вдоль позвоночника.
Понял, что ошибся.
Жестоко ошибся.
От оберега потому и не исходило ничего волшебного: он сам убивал все чародейство.
Войник еще предпринял попытку наклониться за ним, но, как и следовало того ожидать, не успел, повалившись на землю.
Последним, что он увидел, был насмешливый взгляд Карстера и будто бы чужая мысль, проскользнувшая в голове:
"Идиот!"
А за несколько оборотов езды от заставы, в тесной каморке проснулась девочка лет шестнадцати с удивительными голубыми глазами и золотыми косами. Проснулась и в слепой ярости ударила по подушке кулаком, не обращая внимания на злые слезы, льющиеся по щекам.
