— Могу я присоединиться?
Мужчина поднял голову и широко улыбнулся:
— Конечно, можешь! — и тут же протянул руку для приветствия: — Карстер.
— Дарен, — коротко отозвался Дар, пожимая широкую ладонь нового знакомого и присаживаясь на стул, — ты здесь живешь?
— Не-а, только сегодня утром приехал. Моя лошадка привязана здесь же, белая такая, с черной гривой. Может, видал?
Дарен отрицательно покачал головой.
Тут подошла женщина, видимо, жена хозяина. Возраст ее было определить трудно: можно было дать как сорок, так и все пятьдесят. На лице сверкали еще не замутненные годами глаза, волосы были убраны под платок, а улыбка выражала искреннюю приязнь к гостю. Что ж, грех брезговать таким гостеприимством.
— Будете кушать, господин…э-э, септ-велитель?
— Буду, — усмехнулся путник и нагло спросил: — а что есть?
— Жаркое из свинины, геркулес и бира.
— А бира свежая?
— Свежее не бывает, — фыркнула женщина, — плохого не держим. Ну так чего?
— Несите все!
Женщина кивнула, вытерла руки о передник, и без того давно не белый, и размеренным шагом ушла на кухню. Дарен проводил ее ленивым взглядом и снова переключился на своего собеседника. Тот похлебывал обильно пенящуюся биру, но заметив взгляд Дарена, снова улыбнулся и приподнял кружку:
— Пробуй, пробуй, не пожалеешь! Отменный напиток.
Молодой мужчина был одет как гонец, но, судя по вальяжности его действий, вести были несрочные. Достаточно короткая шорса* (шорса — достаточно длинное просторное одеяние южных народов с вышивкой вдоль рукавов) была затянута на поясе простой паклевой веревкой на странный диковинный узел. Кругловатое лицо с ехидно прищуренными глазами, тонкие губы, нос с едва заметной горбинкой — в общем-то это все, что можно было заметить с первого взгляда в сотрапезнике Дарена. Однако самого путника настораживало что-то еще, никак не связанное с внешностью.
— Что, на преступника похож? — неловко пошутил Карстер, немного смущаясь под пристальным взглядом войника.
И тут Дарен понял, что именно его смутило. Он вздохнул:
— Ты говоришь с коринским акцентом.
— И что? — брови того поползли вверх. — Я до десяти лет жил там у бабки.
Дарен не стал расспрашивать дальше: по меньшей мере, это было бы неприлично, по большей — попросту откровенно нагло. Тем более, что хозяйка поставила перед его носом тарелку с донельзя аппетитным мясом, овощами и свежим геркулесом. Войник с таким рвением набросился на еду, что вызвал у соседа по столу недоуменную гримасу. Хозяйка могла собой гордиться — ужин получился просто вкуснющий! Аж пальчики оближешь! Что, в принципе, Дарен, подумав, и сделал, с удовольствием залив вкусный ужин ароматной малиновой бирой. С хозяйкой он расплатился без всяких претензий, отдав стрибрянник за ужин и за ночлег.
