— Доплачу еще пять злотов.
— К тридцати? — мигом заинтересовался войник, проглотив еловую почку и прибавив к назначенной сумме семь злотов.
— Это почему? — возмутился купец, убрав руку с плеча.
— По разбойникам.
— Э, нет, брат, так не пойдет. Либо двадцать семь, либо поворачивай копыта обратно.
Дарен прикинул, почесав огрубевшими кончиками пальцев висок, и решил, что двадцать семь злотов — очень даже неплохая сумма, даже очень хорошая: в самой лучшей гостильне можно кататься как сыр в масле около трех вятков. Но решил еще немного поторгаваться, для очистки совести.
— Тридцать.
Родзат смерил его недовольным взглядом, но тут очень кстати раздался приглушенный стон со стороны Шерена, и купец сдался, рявкнув:
— Ладно! Тридцать и ни медькой больше!
— Договорились! — Дарен показал в улыбке белые зубы.
Родзат сплюнул и отошел к Захару, видимо, оповещая его о своей затее, потому как парень ну очень уж недовольно зыркал в сторону войника, что-то вполголоса отвечая отцу.
— Тридцать злотов-тридцать злотов, — мурлыкал себе под нос донельзя довольный Дарен, — меч, легкая кольчуга и плащ. Да, точно, плащ. Мехом подбитый.
Над его головой низко-низко пронеслась птица, крылом задев волосы Дарена. Вспыхнули желтые глаза, раздалась тревожная трель — и снова лес затих, попрятав своих пестрых обитателей в кустах, кронах деревьев и подземных норах.
Мерцернарий пошел готовить своего коника к длинной дороге. Вычистил, напевая под нос какой-то похабный гон на Литогана Жестокого, проверил подпруги, затянул потуже ремни, чтобы исключить возможность сползания седла, и, не удержавшись, все-таки дернул Брония за черный, болтающийся из стороны в сторону, хвост. Броня сделал грозный предупредительный шаг правой задней ногой: "Отойди, двуногий, ударю, как пить дать, ударю!". Но посмеивающийся Дарен уже отошел на безопасное расстояние.
— Двоих-то увезет? — осведомился из-за его спины Родзат.
Путник лениво покосился на Броню и кивнул:
— Этот — увезет.
— Двоих взрослых мужиков? — усомнился купец.
— Угу. Скажи своим, чтобы несли твоего сына.
Родзат пригрозил пальцем:
— Не довезешь — убью. Гадом буду.
Но Дарен точно знал, что успеет. А как же иначе, если на твоих ладонях постепенно стираются все судьбоносные линии, а грудь покалывает величайшее творение чаровников?
Он сам помог забраться парню в седло и серьезно спросил:
— Тебя привязать?
Шерен отрицательно помотал головой.
— Как хочешь. Держись крепче. — Он взлетел на коня следом и натянул поводья, — давай, Броня, не ленись.
