За дверью стоял Сагин с какой-то девочкой лет четырех. Белые вьющиеся волосики, черные глаза и отчетливо проступающие на лице отцовские черты. Дарен нахмурился, но вместо приветствия кивнул на умывающееся животное:
— Что это за зверуха?
— Ой! Кисочка! — всплеснула руками девчушка, припустив в комнату. — Киса-киса-киса!
— Завира! — прикрикнул Сагин.
— Твоя? — поднял брови Дар.
— А чья же еще… Вот, породил на свет чудо. Завира! Ты как себя ведешь? Мать приедет — все ей расскажу!
— Но папоська, это же Сыся!
— Да ладно, — войник отмахнулся. — Чего ты хотел?
— Да собственно… — Сагин смешался. — Тетка с ними с седьмицу сидела, а вчера такой скандал закатила: мол, больше не могу с твоей разбойницей. А она мне тут весь дом раскурочит. Вся в меня. Ты мог бы…
Сагин замялся, а у Дарена глаза полезли на лоб.
— Что?!
— Дар, понимаешь… — отчаянно пытался выкрутиться друг. — Жена узнает, что Вирка одна была — запилит. А то еще и сбежит с ребенком вместе к матери на полгода (проходили уже), это как раз в ее духе. Ты, сделай одолжение, только до завтра… я с тебя ни гроша за постой не возьму!
— Но, Сагин…
— Ты самый лучший друг!
И нет его.
Дар раздраженно рыкнул.
Что ему теперь — лишь о косяк дверной головой биться?
— Кыся-кыся-Сыся! — раздавался позади сюсюкающий голос.
"Великий Оар, — взмолился войник, — за что?!"
— Так, жди за дверью, — он выставил девочку из комнаты и принялся одеваться.
Войник впихнул себя в слегка помятую хоржу, завязал волосы в узел, перехватив их куском черной нитки, подумав, засунул плохонький кинжал за голенище сапога и вышел.
— Веди, кралевна, — вздохнул Дар.
Черная кошка покорным шарфом висела в цепких ручонках, даже не пытаясь уже вырваться. Лишь посмотрела на Дарена умоляющим взглядом, но тот украдкой показал ей шиш и, глядя в глаза, мысленно проговорил:
"Будешь знать, как по чужим постелям шастать".
Кошка окончательно сникла и прикрыла глаза.
Едва Дарен вошел в дом, как в нос ему ударил неприятный запах пережженного сахара. Он попытался оглядеться, но сквозь едкий дым, заполнивший все помещение, разглядеть что-либо не представлялось возможным. Дыхание сперло, а глаза заслезились так, будто сто тысяч женщин готовили луковый суп.
— Что тут произошло?!
— Мы с блатиком конфетки из сахала делали! — гордо возвестила Завира и крикнула: — Калеб!
С братиком?!
"Ну, Сагин, — мысленно рычал Дарен, — ну удружил!"
Раздался топот, а через пылинку перед войником встал запыхавшийся чумазый мальчуган в рваной рубашке. Светлые, как и у сестры, кудри были взлохмачены и нечесаны, а в карих глазах плясали дьяболята. Он вопросительно посмотрел на сестру, затем перевел взгляд на Дара и внезапно серьезно подал ему руку "по-мужски":
