Сюзанна. Почему же непременно такую, как у графини? Это что-то странно.
Бежеарс. Ему хочется подарить дочери вещь не менее великолепную... Mне, ты понимаешь, это совершенно безразлично! А вот и он.
Граф, Сюзанна, Бежеарс.
Граф. Я вас искал, господин Бежеарс.
Бежеарс. Прежде чем идти к вам, сударь, я хотел предупредить Сюзанну, что вы собираетесь попросить у нее ларец...
Сюзанна. По крайней мере, ваше сиятельство, вы понимаете...
Граф. Оставь ты это ваше сиятельство! Ведь я же велел по приезде во Францию...
Сюзанна. Я нахожу, ваше сиятельство, что это роняет наше достоинство.
Граф. Это потому, что тебе более доступно тщеславие, нежели истинная гордость. Надо считаться с предрассудками той страны, в которой ты хочешь жить.
Сюзанна. Так вот, сударь, по крайней мере вы мне дадите слово...
Граф (гордо). С каких это пор мне не доверяют?
Сюзанна. Так я вам его сейчас принесу. (В сторону.) Ничего не поделаешь! Фигаро велел ни в чем не отказывать...
Граф, Бежеарс.
Граф. Видимо, это обстоятельство ее смущало, а я нарочно заговорил с ней в таком решительном тоне.
Бежеарс. Меня больше смущает еще одно обстоятельство. Но вы, я вижу, чем-то удручены.
Граф. Сказать ли тебе, друг мой? Я думал, что более сильного горя, чем потеря сына, у меня быть не может, — оказывается, есть еще более лютая скорбь, от которой начинает кровоточить моя рана и от которой жизнь моя становится невыносимой.
Бежеарс. Если б вы не воспретили мне вступать с вами в споры по этому поводу, я бы вам сказал, что ваш второй сын...
Граф (живо). Мой второй сын! У меня его нет.
Бежеарс. Успокойтесь, сударь. Давайте обсудим. Вы потеряли любимого сына, но из этого не следует, что вы должны быть несправедливы к другому сыну, к вашей жене, к самому себе. Разве можно судить о подобных вещах по догадкам?
Граф. По догадкам? О, я слишком в этом уверен! Отсутствие явных доказательств — вот что меня огорчает. Пока мой бедный сын был жив, я не придавал этому почти никакого значения. Он являлся наследником моего имени, моего положения, моего состояния... Что мне было до этого другого существа? Холод моего презрения, другое имя, Мальтийский крест и постоянное денежное пособие отомстили бы за меня его матери и ему самому. Но можешь ли ты себе представить мое отчаяние при мысли о том, что обожаемого сына у меня нет, а какой-то посторонний человек наследует его положение, титулы и вечно бередит мне рану ненавистным обращением отец!
