– Привет, Грейси. С мамой разговаривала?
– Угу.
– Она сегодня плохо себя чувствовала, Грейси. Ты бы ей хоть иногда звонила. Она с нами не вечно будет.
– Угу.
Часы показывают 20.21. Вот сейчас… сейчас.
– Чем-нибудь занималась?
– Нет.
– А мы все в делах. Гарри через пару недель едет в Китай. Пригласили выступить на международной банковской конференции.
Невероятно. Муж моей сестры с нее ростом, 167 сантиметров, и у него почти такая же фигура, включая бюст. Мистер Крутой Начальник слишком занят, чтобы погулять с детками хотя бы полчасика. На голове у него седые завитки, жесткие, как проволока, – как будто с лобка пересадили. Руки пухлые, розовые, наманикюренные. Всегда ходит в костюме. Мысль о том, что кто-то по собственной воле захочет слушать его выступление, не укладывается у меня в голове. Видимо, речь идет о китайских больных бессонницей. А может, о международной конференции для дебилов в дорогих галстуках.
– В Китай, говоришь? А ты поедешь?
– Вот думаю. Это всего на неделю, дети могут у друзей пожить. Наверняка с ними всё будет в порядке. Даже пойдет им на пользу.
– Привезешь мне счеты?
– Конечно. Хилли хочет с тобой поговорить, – говорит Джил, и я слышу, как она передает трубку.
Хилли – моя племяшка. Я отказываюсь называть ее Хилли (сокращение от Хилари и эгоманиакальная комбинация имен «Джил» и «Гарри»[4]). Для меня она Ларри. В отличие от Гарри-младшего и Бет, которые пошли в маму – пухлые, темноволосые и с неопределенными творческими наклонностями, – Ларри напоминает меня в ее возрасте: сплошные длинные конечности, как у новорожденного олененка. Кроме того, она неряха, презирает модные журналы и остра на язык.
– Привет.
У нее тихий, тоненький голос. Мама слушает.
– Привет, Ларри, – говорю я. – Как жизнь?
– Как называется бумеранг, который вернулся?
– Не знаю. А как?
– Бумеранг.
Слышу, как Джил говорит: «Хилли, ты что, рассказываешь тете Грейс ту дурацкую шутку про бумеранг?» Стук – телефон куда-то тащат, наверное, Ларри несет его в свою комнату.
– А как называется бумеранг, который не вернулся?
Я не против того, чтобы выслушать дурацкую шутку про бумеранг, главное, чтобы она не слишком затянулась.
– Не знаю, Ларри. Как?
– Палка. – Она заливается хохотом, что совсем не подобает приличной девушке, и тем самым напоминает мне меня, а никак не Джил.
– Ха. Неподражаемо, Ларри. Бросай свою затею учиться на ветеринара и становись комиком.
– А я больше не хочу быть ветеринаром. Папа говорит, животные болеют и умирают. Считает, что я должна стать учительницей, но это так скучно. Я решила стать египтологом.
