О, а вот и хорошая новость: все произведённые вчера Аттестации аннулируются. Мы получим предписание с датой новой Аттестации. Так что у меня появится второй шанс. Уж на этот-то раз я не подведу! Теперь я осознаю, какой идиоткой была вчера. Сижу вот сейчас за завтраком, и всё кругом такое ясное, чистое, привычное: кофе в надколотой чашке, попискивание микроволновки (это, кстати, один из немногих электроприборов, не считая лампочек, которым Кэрол позволяет нам пользоваться) — и вчерашние события представляются лишь необычным сном. Просто чудо, что банда выживших из ума Изгоев вдруг решила устроить свою скотскую провокацию как раз тогда, когда я успешно проваливала один из самых важных экзаменов в своей жизни. Не представляю, что на меня нашло. Вспоминаю, как оскалил свои зубы Очкарик, когда я выпалила: «Серый» — и ёжусь от ужаса. Идиотка, ну полная идиотка!
Внезапно обнаруживаю, что ко мне обращается Дженни.
— Что? — переспрашиваю я и моргаю, чтобы сфокусировать глаза. Как заворожённая, смотрю на её руки, аккуратно режущие тост на четыре совершенно одинаковые части.
— Я спросила, что с тобой такое? — Взад-вперёд, взад-вперёд. Нож дзинь-дзинь о тарелку. — У тебя такой вид, будто вот-вот блеванёшь.
— Дженни, — одёргивает её Кэрол — она моет посуду в раковине. — Не за столом! Твой дядя завтракает.
— Со мной всё нормально. — Отщипываю кусочек тоста, провожу им по брикету масла, расплывающемуся на блюдечке в середине стола, и принуждаю себя проглотить всё это. Последнее, что мне сейчас нужно — это поток заботливых вопросов в добром старом стиле «мы дружная семья». — Просто спать хочется.
Кэрол отвлекается от мойки посуды и бросает на меня взгляд. Её лицо всегда напоминало мне лицо куклы: даже когда она разговаривает, даже когда она раздражена или озадачена, у неё ни одна чёрточка не дрогнет. Интересно, как это у неё получается?
— А ночью ты чем занималась?
— Спала, — отвечаю, — только у меня был кошмар, вот и всё.
На другом конце стола дядя Уильям отрывается от газеты:
— О Боже. Знаешь что? Ты мне напомнила. Прошлой ночью у меня тоже был кошмар.
Кэрол приподнимает брови, и даже у Дженни это заявление, похоже, вызывает интерес. У Исцелённых сны бывают крайне редко. Кэрол как-то рассказывала, что в тех редких случаях, когда ей что-то снится, её сны полны тарелок — огромное множество тарелок, сложенных стопкой, башнями возвышаются до небес, и иногда она по ним взбирается, тарелка за тарелкой, к самым облакам, пытаясь достичь верха башни. Но ей это никогда не удаётся: стопки словно уходят в бесконечность. А моя сестра Рейчел, насколько мне известно, вообще больше не видит снов.
