Вообще-то чем скорее вы с ними поговорите, тем будет лучше. И вы должны сделать заявление для прессы.
Зачем? — спросил Толливер.
Молчание выглядит подозрительно. Вы должны сказать четко и ясно: вы понятия не имели, что найдете тело Табиты, вы шокированы и опечалены и молитесь за Моргенштернов.
Мы уже сказали это Тринадцатому каналу.
Вам нужно сказать об этом всем.
Вы сделаете это за нас?
Да. Нам нужно написать текст заявления. Я прочитаю его за вас перед камерой. Я отвечу на некоторые вопросы прессы, ровно настолько, чтобы никто не сомневался, что вы собой представляете. После этого, думается, вопросы будут просто мутить воду, тем более что я не смогу на них ответить.
Я посмотрела на Арта. Возможно, он прочел в моем взгляде некоторый скептицизм, потому что сделал большие обиженные глаза.
Харпер, ты знаешь, я не стал бы ухудшать ситуацию, вам и без того сейчас жарко. Но мы должны исправить недоразумение, пока можно это сделать.
Думаешь, нас собираются арестовать?
Необязательно. Я этого не говорил. То есть это маловероятно. — Арт дал задний ход, возвращаясь на твердую почву. — Я говорю, что это наш шанс поладить с публикой, пока возможно.
Толливер с минуту смотрел на адвоката.
Хорошо, — принял решение мой брат. — Арт, вы останетесь здесь, пока мы с Харпер пойдем в другую комнату и напишем заявление для прессы. Потом вы сможете на него взглянуть.
Не оставив нашему юристу шанса предложить другой план, мы удалились в комнату Толливера с ноутбуком в качестве нашего секретаря.
Толливер устроился за столом, а я бросилась поперек кровати.
— Доктор Нанли ничего не говорил тебе о Табите? Когда просил нас сюда приехать? — спросила я.
— Ни слова. Иначе я бы тебе рассказал, — ответил Толливер. — Он говорил только о старом кладбище, о том, что это будет настоящей проверкой, так как у тебя нет ни малейшего представления о том, кто там похоронен, и ты никоим образом не можешь этого выяснить. Он хотел знать, устроят ли тебя такие условия. Конечно, он думал, что я найду для тебя какое-то оправдание, пытаясь отказаться от задания. Нанли был искренне удивлен, когда я ответил по электронной почте, чтобы он нас ждал. Он только что имел дело с экстрасенсом Ксильдой Бернардо. Она живет здесь поблизости, помнишь?
Я встречалась с Ксильдой пару раз во время работы.
— Как у нее дела? — спросила я из чисто профессионального любопытства.
Ксильда, эффектная женщина пятидесяти с чем- то лет, любила традиционный цыганский стиль: множество ювелирных украшений и шалей, длинные спутанные волосы — из-за чего люди тут же проникались к ней недоверием. Но у Ксильды и вправду имелся дар. К несчастью, как и большинство экстрасенсов, зарабатывающих деньги с помощью своего таланта, она приукрашивала самородный дар множеством театральных показушных эффектов, считая, что это придает правдоподобие ее прозрениям.
