Халлгартен склонен предположить, что, создавая впоследствии «элиту народа» из СС, Гиммлер подсознательно брал тем самым реванш за свое отвращение к аристократии (впрочем, так же как и Гитлер). Может, поэтому же довольно рано он решил стать солдатом, и только окончание войны (первой, разумеется) помешало ему получить офицерский чин. То, что он так и не стал офицером регулярной армии, побудило его основать собственную армию со своими званиями и знаками различия, и он выходил из себя от того, что вермахт свысока и недружелюбно относился к формированиям СС.
Вряд ли это случайность, что среди творцов НСДАП и ее германской программы оказалось такое сборище калек, неврастеников, психопатов и умственно неполноценных людей, а многие из них родились не в Германии (например, Гитлер — в Австрии, Рудольф Гесс — в Египте. Альфред Розенберг — в Эстонии). Все они пытались черпать в германской мифологии вдохновение. Лишенные семейных традиций, они искали замену им в легендах и сагах. Об этом говорит хотя бы дневник, где Гиммлер в школьные годы и позднее делал записи о прочитанном составленные им стенографические заметки, хранящиеся ныне в архиве в Кобленце, теперь расшифрованы. Что читал молодой Гиммлер? Эрнст фон Ревентлов «Индия, ее значение для Великобритании, Германии и будущности мира»; Рихард Вагнер «Матильде Везендонк. Дневниковые записи и письма. 1853–1871» и т. д. Это были книги, авторы которых считали германский народ венцом развития человечества и отводили ему роль лидера и хозяина в Европе. В своем дневнике (в 1924 г.) Гиммлер так отозвался, к примеру, о «Книге любви» (1920 г.) писателя-националиста Вернера Янсена; «Великая поэма о нордической женщине. Идеальный образ женщины, о которой мы, немцы, грезили в молодости, а становясь мужчинами, готовы были отдать за нее жизнь, идеал, в который мы продолжаем верить, даже если и не однажды разочаровываемся». Читая «Песнь о нибелунгах», которую он назвал «пра-источником чистого германизма», Гиммлер впервые обращается к другой легенде, созданной ради нужд поддержания «кристально чистой германской расы», к легенде о союзе артаманов. Речь идет не об индусском племени, не о буддийской секте, но о прототипе германской общины, которая должна возродиться в результате обновления расово неоднородных германских племен, очищению которых предстояло Гиммлеру посвятить свою жизнь. Тут можно обнаружить и корни его идеологии, легшей в основу политики уничтожения в оккупированной Европе.
