Когда Гитлер вернулся к своим приятелям, тщетно дожидавшимся Кара и Лоссова, ему стало ясно, что первый раунд он проиграл. Он потерял заложников, в распоряжении которых находились армия и полиция. Дальнейшее ожидание было пустой тратой времени. Специальный посланец Геринга к Кару вернулся ни с чем, да к тому же пришла весть об аресте двух приспешников Гитлера — Вильгельма Фрика (впоследствии министр внутренних дел «третьего рейха») и Пёнера (один из основателей НСДАП). Вот тогда-то Гитлер и объявил о походе на Мюнхен. О бесславном завершении фашистского путча 1923 года было сказано выше.
И кто знает, не оборвалась ли бы на этом карьера Гитлера, если бы в Берлине повнимательнее следили за тем, что происходит в Баварии, где группировались все консервативные, сепаратистские и милитаристские силы, враждебно настроенные к Веймарской республике. Недостаточно серьезное отношение центрального правительства к обстановке, складывавшейся в Баварии, позволило Гитлеру постепенно воссоздать НСДАП.
В межвоенные годы много и на разный лад рассказывали о том, как Уинстон Черчилль отправился в Мюнхен повидаться с Гитлером. Будущий премьер Великобритании принадлежал тогда к оппозиции в палате общин и проявлял немалый интерес к карьере «коричневого демагога». До встречи, однако, не дошло, хотя Гитлер принял многих видных британских политиков, в том числе бывшего премьера Дэвида Ллойд-Джорджа. Отчет этого английского политика о его беседе с вождем НСДАП открыл впоследствии гитлеровской дипломатии двери даже в королевский дворец Великобритании. Неудачная миссия Черчилля в «коричневый дом» должна была иметь какие-то последствия, раз уж в своих мемуарах, написанных после второй мировой войны, Черчилль решился вернуться к этой теме.
Вот что он написал в первом томе своих воспоминаний, озаглавленном «Надвигающаяся буря», появившемся в Бостоне в 1948 году в издательстве «Хофтен Миффлин К°»:
«Летом 1932 года в связи с моими занятиями историей жизни принца Мальборо (прадед Черчилля. — Авт.) я посетил старые поля сражений на его ратном пути в Голландии и Германии. Наша семейная группа, в которую входил также проф.,[7] путешествовала по следам воинственного принца, по дорогам его славного похода от Нидерландов до самого Дуная, причем Рейн мы пересекли недалеко от Кобленца. Проведя день на полях сражений под Бленхаймом, я отправился в Мюнхен, где задержался почти на неделю.
В гостинице «Регина» некий господин представился одному из членов нашей группы. Это был Ганфштенгль (Путци); он много говорил о фюрере, с которым, по всей видимости, продолжал поддерживать очень близкие отношения. Поскольку он казался интересным и разговорчивым парнем, прекрасно изъясняющимся по-английски, я пригласил его пообедать с нами. Ганфштенгль весьма любопытно рассказывал о деятельности и планах Гитлера. Он производил впечатление завороженного. Вероятно, у него было поручение сблизиться со мной. Он прямо из кожи лез, чтобы произвести на меня как можно лучшее впечатление.
