В частности юная, но уже очень развившаяся девушка знала, что его святейшество очень любвеобильный мужчина, но из-за того, что его мужское достоинство слишком велико, чурается девственниц. Вот она и решила мало того, что лишиться девственности с одним из самых утончённых кавалеров в свите своего отца, так ещё и хорошенько изучить все тонкости любовного искусства, прежде чем сделать попытку проникнуть в опочивальню его святейшества, у которого так и не появилось постоянной любовницы. После того, как юная графиня познала четырёх любовников, первой «жертвой» её обаяния и любовных чар стал граф дан-Гордер, тоже генерал, но командовавший пехотной лертеддой. Это привело к тому, что граф уже через две недели прибыл во дворец её отца, чтобы просить руки графини.
Вот тогда-то Лиурия и решила обратиться прямо к императору, чтобы признаться в своих чувствах к его младшему брату и побыть его любовницей хотя бы одну единственную ночь. Что же, теперь её мечта сбылась и она могла выбросить из памяти всех своих любовников потому, что они идеально подходили друг другу по крайней мере в постели, а это уже немало. Покрутившись перед зеркалом, юная графиня выбежала из спальной на большой балкон, с которого открывался прекрасный вид на парк и взмыла в небо гораздо стремительнее, чем все, кого до этих пор спасали Хранители, на них ведь не было надето специального защитного комплекса. В то время, как девушка счастливо смеялась, взлетая в небо, затянутое зимними тучами, её любовнику было не до смеха:
— Но что в этом плохого? — огорчённо спросил он, выслушав гневную тираду, касающуюся того, что дав обет безбрачия, его святейшество даже и не думал усмирять плоть — Разве любовь может быть дурным поступком? Извините, Наставник, но если в юности я покупал любовь за деньги, то когда стал авеларом, женщины сами стали приходить ко мне и если они рожали от меня сына или дочь, то я никогда не бросал их на произвол судьбы. Теперь это всё в прошлом, ведь я нашел ту единственную, с которой смогу вступить в брак. Обет безбрачия я всегда считал самой большой глупостью, допущенной отцами церкви. Поэтому я вас не понимаю.
Наставник огорчённо вздохнул, такие его эмоции во всяком случае уловил Илсбур, и сокрушенным тоном сказал:
— Да, наверное ты прав, друг мой, — несколько минут назад его святейшество сам предложил Наставнику перейти на ты, как это было принято в высших кругах Алурско-Сайларической церкви и Вэйротанг принял это предложение, — я подхожу ратианцам с мерками жителей другой планеты, которые многие изречения приняли воспринимать буквально. У вас же, наоборот, их принято истолковывать так, как это кому-либо заблагорассудится.
