- Ну вот, - с улыбкой промолвил Савчук, когда старик умолк, - выходит, ошибался я, и ты, кажется, не очень в бога-то веришь.
- Ну, очень али нет, это мое дело, - промолвил старик сердито. Помолчав, он вздохнул, и было в этом вздохе какое-то сожаление. - Я человек темный, жил в лесу, топтал росу. И что ж, раньше я бога соблюдал, хоть и грешил... Да-а,, несправедливости много в жизни уж больно. Куда ж бог-то смотрит, ежели он есть? Что же он своих причиндалов всяких распустил? Этого вот Илью. Или опять же Николу-чудотворца... Вот у меня женка ране была. Разошлись мы с ней давно, она сейчас в Шантаре живет, старая. Каторжница она была, а за что? Сынок помещика одного ссильничал ее, девчонку. Ну, она в беспамятстве-то и отомстила, вилами его запорола. А душа-то у нее! Муравьишку всякую жалела. Обижал я ее, грешный, обманывал с Лушкой этой, вот она и ушла от меня. Да и с другими обманывал. Тожеть - как бог допускал? Али вот эти войны... Хоть та, гражданская, хоть эта, нонешняя. Видел я в киие-то, как плоты в Шантару пригонял. Такая красота на земле, а ее огнем жгут, железом этим... порохом взрывают. Где ж он, бог? Не-ет, Поликарп Кружилин ваш правильно, в туза прямо: не бог, а человек всегда людям нужен...
Вот куда вывел старик! Мысли его были теперь понятны, но слова, которыми он облекал их, были настолько своеобразны, что Савчук только поражался.
А Филат Филатыч мотнул головой, сбрасывая с себя раздумье, узкие глаза его заблестели опять умно и хитренько, по-озорному.
- А Поликарп-то жук! Знавал я его в молодости тожеть... Цыганку с табора он свел, помню.
- Какую цыганку? - спросил с любопытством Савчук, никогда раньше об этом не слышавший.
- Ух, цыганка была! Отец ее с ножом по всей Громотухе рыскал, Поликарпа искал... Зарезал бы, кабы не Кафтанов. Богатей тут у нас такой жил. Женился на цыганке этой после Поликарп Кружилин.
- У него ж жена не цыганка вовсе! - воскликнул Савчук.
- Это другая. Та померла. Еще до этого, до революции, все было...
- Во-он что! Каторжница, цыганка... Интересная у вас тут жизнь протекала!
- Так она, жизнь, завсегда, - кивнул старик. - Такие круги выписывает, что ежлив придумывать, не придумаешь сроду.
- И долго бывшая твоя жена, Филат Филатыч, на каторге была? И кто это, ежели не секрет? - спросил Савчук.
Но старику этот вопрос не понравился, он нахмурился, поднялся, произнес сердито:
- Старый я пес... разболтался об чем не надо. Какое твое дело - кто? Любопытный какой... Ну, айдате, тут недалеко уж. Подымай людей-то, расселись-разделись, будто на ночь...
