Дрожащей рукой Елизавета Никандровна смахнула выступивший на лбу и на верхней губе пот. Щеки ее горели тяжелым и сильным огнем, дышала она по-прежнему часто, ей не хватало воздуха. Кружилин видел, что рассказывать ей неимоверно тяжело, что надо, может быть, как-то прекратить ее рассказ, но сделать этого не решался.
- Ну, а потом допросы, пытки... - чуть передохнув, опять начала Елизавета Никандровна. - На моих глазах... и на глазах Антона пытали его, Юрку. - Она кивнула на запертую дверь в комнату. - Я всего рассказывать не буду. Я... я просто не могу...
- И не надо, - поспешно сказал теперь Поликарп Матвеевич.
- Всего этого не выдержал... не выдержал даже наш палач Свиридов. Он, как я потом узнала, застрелился... Выдержал Антон. И Полипов. Он тоже... он тоже оказался тогда вместе с нами в застенке.
- Вот видите, - проговорил Кружилин. - А вы говорите, что "кто-то" опять выдал в тот день Антона. Значит, не он.
- В этот раз - возможно. Я и не утверждаю... Но я все вот думаю... Я сошла от пыток с ума... И Свиридов, прежде чем застрелиться, выбросил меня из тюрьмы вместе с Ульяной Федоровной. Антон совершил побег, когда его повели на расстрел. Все организовал Субботин Иван Михайлович. Непосредственно все обеспечили для побега наборщик городской типографии Баулин Корней и новониколаевский извозчик Василий Степанович Засухин. Да еще Данила Кошкин, был такой парнишка у нас... - И вдруг жена Антона замолчала, подняла медленно голову, в упор взглянула на Кружилина. - Мне Антон говорил, что они все трое тут, в Шантаре, потом работали. И что их в тридцать восьмом посадили... За что? Где они сейчас?
Кружилин, едва Елизавета Никандровна заговорила о Баулине, Засухине и Кошкине, тотчас почувствовал почему-то, что она обязательно спросит об их судьбе. А что ему ответить? И вот, опустив чуть голову, негромко проговорил:
- Кто это может сказать... за что и где они сейчас?
- Ну да, - согласилась она сразу. И зачем-то спросила: - А этот... Яков Алейников? Про него ничего не известно?
- Он на фронте. Письма два прислал мне. Жив, здоров пока.
- Ну да, - еще раз произнесла Елизавета Никандровна, легонько встряхнула головой. - Так вот... А каким образом Полипов Петр Петрович вырвался из лап белочешской контрразведки? Тоже, говорит он, во время отправки на расстрел бежал. Когда, как, каким образом? Кто ему помогал в этом?
Жена Антона Савельева спрашивала таким тоном, будто именно сидящий перед ней Кружилин обо всем этом знал, но по каким-то причинам не хотел сказать.
