- А как же, - ответили ему. - И специалисты, и рабочие, и кое-какое оборудование. Как с жильем?
- Нормально, - сказал Кружилин ровно и спокойно, ибо что-то другое говорить было бесполезно, возражать, жечь нервы бессмысленно, как бессмысленно осенью протестовать против наступления зимы. Зима все равно наступит, небо не закроешь, и в положенный срок сверху повалит снег. В определенное время приедут и новые сотни, а то и тысячи рабочих, и надо их как-то принимать, устраивать. И они приезжали, их принимали, устраивали, завод давно выпускает и минометы, и мины к ним. Как все это получалось, Кружилин Поликарп Матвеевич не знал, не понимал. И очень даже удивился, когда нынешней весной "за успешное выполнение специального задания правительства по разработке и изготовлению новых образцов боеприпасов" был в числе других награжден орденом Ленина. Так было сказано в указе, - значит, как-то это получалось, выходит...
Нечаев дышал тяжело, жиденькие волосы на голове тоже смокли, висели сосульками.
Савчук, пристроившись у изголовья, беспрерывно и молча вытирал большой выпуклый лоб Нечаева носовым платком.
- Спасибо, Игнат Трофимович... Спасибо, - говорил директор завода Савчуку, человеку немногословному и в общем суровому, но сейчас в его темных глазах были боль и нежность.
Кружилин глянул на парторга и тотчас отвернулся, подумав, что если в глазах Савчука проступит влага, то это будто вроде и удивительно, а ведь, собственно, удивляться нечему, как бы у него у самого не блеснули слезы. Черт, подумал еще Кружилин, как мы мало знаем друг о друге, - что вот он, Кружилин, знает о Савчуке? И как мало в этой беспросветной жизни проявляем заботы друг о друге. Только недавно он, Кружилин, узнал, что сам-то Игнат Трофимович с женой и двумя детьми-школьниками до сих пор живет в землянке.
- Ка-ак?! - удивился Кружилин, в самом деле искренне не понимая, как же так получилось: ведь ему, помнится, выделялась где-то даже двухкомнатная квартира.
- А что? - Савчук спокойно поглядел на секретаря райкома.
- Тебе ж выделяли жилье!
- Я отдал квартиру одному старичку, мастеру механического цеха. Это гениальный старик... У него дочка туберкулезная.
- Это... это непорядок! - вымолвил Кружилин зло, с раздражением. - Нашелся филантроп! Старичка бы тоже не обидели.
- Какой там непорядок? - так же просто и мягко произнес Савчук. - Сейчас непорядок, может, и есть самый высший порядок... Из землянок я уйду последним.
