Глядя на карту этой части суши, такой неспокойной, разорванной, будто бы при падении она разбилась на тысячи кусочков, нельзя не вспомнить слова Дюмон-Дюрвиля: «При виде этой завораживающей картины хаотично разбросанных кусков земли воображение невольно наталкивает на мысль о мировом катаклизме, мощные силы которого искромсали южную оконечность Америки, придав ей форму архипелага, названного Огненной Землей. Но какой же способ избрала природа, чтобы добиться такого результата, — огонь, воду или простое перемещение полюсов?»
Этот вопрос, поставленный знаменитым французским мореплавателем, так и остался нерешенным — ни географы, ни геологи пока не нашли на него ответа[122].
Но не эта проблема волновала Кау-джера, когда он пробирался на «Вель-Кьеже» к крошечным островкам архипелага, ставшего владением Чилийской Республики. Нет! Ни на минуту нельзя было усомниться, что им владела только решимость покинуть закабаленные земли, что он отказывался ступать по земле, переставшей быть свободной. Но что он предпримет, когда достигнет крайней точки архипелага, когда ступит на мыс Горн, где перед ним откроются просторы безбрежного океана?
И вот после полудня 15 февраля, преодолев серьезные опасности в море, разбушевавшемся под воздействием урагана, шаланда добралась до упомянутой оконечности архипелага. Потребовалась вся ловкость Карроли, его умение выбирать самые безопасные проходы, чтобы не погибнуть в пучине или не разбиться о рифы. Но вряд ли Кау-джер обратил внимание на риск, которому подвергался «Вель-Кьеж». Да и кто знает, окажись он один в такую бурю, не предпочел бы он смерть в месте столкновения двух океанов, у подножия мыса Горн…
Шаланда укрылась в глубине узкой бухты у южной оконечности острова. Карроли и Альт приняли меры, чтобы обезопасить суденышко, занеся якорь-кошку на берег; паруса взяли на гитовы, предполагая, что стоянка будет непродолжительная.
Высаживаясь на берег, Кау-джер даже не заикнулся о своих намерениях. Он отослал увязавшуюся за ним собаку, оставил на берегу индейца с сыном и направился к мысу.
Остров Горн представляет собой хаотическое нагромождение скал, облепленных принесенными течениями стволами деревьев и гигантскими ламинариями[123]. Сотни рифов, макушки которых то прятались в пене прибоя, то выныривали из нее, окружали остров.
Мыс возвышался всего на шестьсот метров над уровнем моря. Это был громадный утес с округлой вершиной, на которую не представляло большого труда подняться с северной стороны по очень пологому склону, напоминающему извилистые склоны Гибралтара. Отличие состояло лишь в том, что на острове Горн отвесная часть скалы была обращена к морю.
