Если бы Кау-джер решил подойти к Огненной Земле через пролив Ле-Мер, «Вель-Кьежу» не поздоровилось бы, ибо, по мере того как солнце поднималось над горизонтом, ветер крепчал. Но по его команде шаланда, обогнув крайнюю точку Исла-Нуэвы, взяла курс на остров Наварино, двойная вершина которого смутно вырисовывалась на западе в утренней дымке.
В тот же день, до захода солнца, «Вель-Кьеж» стал на якорь у южной оконечности этого острова, среднего по размеру в Магелланийском архипелаге. Для шаланды нашлась спокойная бухточка с весьма обрывистыми берегами.
Карроли с сыном поймали на удочку несколько крупных рыбин и собрали множество съедобных моллюсков — ужин был обеспечен. Можно, конечно, поохотиться на тюленей и других ластоногих, которые резвились на берегу, но что с ними делать, если возвращение домой отложится надолго. Они ничего не знали о планах Кау-джера, а он хранил молчание, погруженный в раздумье, будто его терзала какая-то навязчивая мысль. Он даже не сошел на берег и не прилег отдохнуть на палубный настил. Прислонясь спиной к фок-мачте, он неподвижно простоял до самого утра.
Весь следующий день они провели в бухте. Карроли и Альг занимались приборкой шаланды, пополнением запасов рыбы и моллюсков. Кау-джер тоже сошел на берег, но ни охота, ни рыбалка его не занимали. Возможно, ему хотелось взглянуть — может, в последний раз? — на некоторые уголки острова Наварино, где он неоднократно бывал, как и на соседнем острове Осте. В эту пору на острове было безлюдно, или, лучше сказать, не видно индейских стойбищ — потому что индейцы не селились там на долгое время, — и, кажется, зверобои тоже давно не посещали Наварино.
Кау-джер провел на острове почти весь день, бродя по лугам, под сенью молчаливых лесов. Иногда он поднимался на какой-нибудь холм — внизу оставалась кипень деревьев — и оглядывал открывающиеся перед его взором морские просторы. На юго-востоке в окружении мелких островков виднелся остров Леннокс и обширный залив Нассау, глубоко врезавшийся в остров Осте. И быть может, он думал, что там, вдали, проливы расширяются, архипелаг дробится все больше, а море омывает лишь рифы, для него — беглеца и скитальца — за мысом Горн места не будет…
Вернувшись вечером на борт, Кау-джер поужинал. Он нехотя отвечал на вопросы, которые задавали два самых преданных ему человека, к которым и он привязался всей душой. Временами он поглядывал на них и, казалось, готов был рассказать, почему покинул Исла-Нуэву и отправился в края, где воды Атлантики сливаются с водами Тихого океана.
