К счастью, губернатор Пунта-Аренаса господин Агире был человеком здравомыслящим и во всех ситуациях действовал разумно и хладнокровно. Он прекрасно знал эти края, ему была известна суть вопроса и, не прибегая к услугам комиссаров, губернатор напрямую поддерживал связь с президентами Чили и Аргентины.
Узнав, что переговоры не привели ни к каким положительным результатам, и желая утихомирить страсти, он пригласил комиссаров к себе в резиденцию на следующий день после их прибытия. Комиссары приняли приглашение господина Агире.
Губернатор с трудом сдерживал улыбку при виде разъяренных противников, бросающих друг на друга испепеляющие взгляды и готовых пустить в ход кулаки. Уместно напомнить, что оба были испанцами по происхождению и в их жилах текла кровь донов Диего и донов Гомесов.
— Господа, — обратился к ним господин Агире, — я получил от чилийского и аргентинского правительств приказ как можно скорее завершить дело, касающееся демаркации границ. Будьте добры сообщить мне результаты вашей миссии. Мне известно, что вы работали с усердием, и я не сомневаюсь, что мы достигнем…
— С господином Эррерой нет никакой возможности договориться, — прервал губернатора Идьятре.
— Что касается меня, то я отказываюсь иметь дело с господином Идьятре, — отпарировал Эррера.
— Вы позволите мне закончить, господа? — примирительным тоном продолжал губернатор. — Зачем возобновлять дискуссии, которые ни к чему не приводят? И не стоит переходить на личности, когда рассматриваются вопросы государственной важности. Прискорбно, что вы так ненавидите друг друга, но личные пристрастия только тормозят решение проблемы, в срочном урегулировании которой заинтересованы и Чили, и Аргентина.
Комиссары промолчали, а господин Агире продолжал:
— Итак, господа, забудьте на время о личной неприязни, и давайте рассмотрим вопрос, не теряя самообладания. Изложите свои аргументы. На мой взгляд, нам следует обсудить два вопроса: один — о Патагонии, другой — о Магеллании.
— Вопрос о Патагонии! — воскликнул Идьятре. — Для меня, как представителя интересов Чили, такого вопроса не существует. Разве жизнь не решила наш вопрос?
— Конечно, решила, — не пожелал остаться в долгу Эррера. — Но только в пользу Аргентины!
— Господа… — Слово снова взял губернатор, видя, что инициатива ускользает из его рук.
— Но, — резко прервал его Эррера, — посмотрите на карту, и вам сразу же станет ясно, что Патагония — это Аргентина: тот же климат, та же почва и у нее нет никаких других географических границ, кроме границ Американского континента! Чили же — простая прибрежная полоска земли, и от патагонской территории ее отделяют Анды. С географической точки зрения Чили не имеет никакого права переступать через эту горную цепь.
