Молчаливый Афанасий | страница 16



Мы уедем, полигон занесет снегами, потом дожди и ветры сотрут следы его существования. Только редкие в этих местах геологи, натыкаясь на странные разрушенные постройки, будут чесать языки насчет древней арийской цивилизации, от которой не осталось ничего, кроме заросших бурьяном бункеров. И еще будут ходить совсем уж неправдоподобные слухи о назойливом привидении, измученном ностальгией по человеческому обществу».

Но Афанасий, как всегда, промолчал.

— Я знаю, что это за дымка, — ответила Полина. — Это поднялся из какой-то берлоги звериный Ведогонь.

— Какой еще Ведогонь?

— У всякого зверя свой Ведогонь. Звери засыпают — караулят их Ведогони.

Караулить скучно и зябко. От нечего делать дерутся. Беда: не осилишь, кончит свой век Ведогонь — и зверь сочтет во сне звериные дни.

— А у людей так бывает? — спросил Афанасий.

— Счастливый, кто родился в сорочке, — у того тоже есть свой Ведогонь. Вот ты, Афанасий, — счастливый. Засыпаешь ночью, а он выходит мышью, бродит по свету. И куда только не зайдет — на какие горы, под какие звезды! Погуляет, всего наглядится — и вернется к тебе. А ты видишь сны. Это все Ведогонь насказал и напел.

Полина глянула на Афанасия, страшно ему или нет? Показалось, что не страшно, и она продолжила трагическим шепотом, делая эффектные паузы.

— Но берегись: если дрема крепко уводит — твои дни сочтены. Ведогони драчливы; заденут друг друга — и пойдет потасовка, а после, смотришь, и нет одного: кончил свой век. И ты не проснешься… Немало счастливых гибнет в зимнюю пору неслышно… «Артистическое дарование несомненное», — подумал Афанасий.

— Сама придумала? — спросил Антон.

— Конечно, сама! «И врать тоже горазда».

— Ладно, хватит маленьких пугать. Вставайте, а то так и замерзнуть недолго. — Антон встал первым и подал девочке руку.

— А давайте лучше петь! — сказала Полина и начала своим чистым серебристым голосом.

Как ангел неба безмятежный в сиянье тихого огня…

Афанасий не имел никаких способностей к пению, старательно выводил, отчаянно фальшивя. Но снег поглощал звуки, и никто, кроме князя Ордынцева, их не слышал.

Майские праздники 2002 г.
Васильевский остров