Немного подумав, Сорча тихонько вздохнула; она поняла, что отрицать очевидное бесполезно. Конечно же, Нейл была права. Она никогда раньше не скрывала своих чувств, и, без сомнения, у нее сейчас это плохо получалось. К тому же ей давно уже хотелось откровенно поговорить об этом с кем-нибудь.
— И что же ты предлагаешь, тетя? Приколоть свое сердце к рукаву и размахивать им как флагом, оповещая всех о своей глупости?
Нейл рассмеялась и покачала головой:
— Нет-нет, моя девочка. Возможно, твое сердце склонилось не туда, куда бы ты хотела, но это еще не значит, что ты глупая. Однажды, когда я была юной девушкой, я тоже пострадала от сердечной горячки.
— Неужели?! — с удивлением воскликнула Сорча.
Тетя Нейл утвердительно кивнула:
— Да, именно так. Я понимаю, что сейчас в это трудно поверить, но ведь я тогда была еще молодая.
— Ты и сейчас не такая уж старая, — заметила Сорча.
— Да, возможно. Но мне было всего шестнадцать, когда я потеряла свое сердце. Парень был мерзавцем, но я отказывалась замечать это. То есть мое сердце не замечало этого, хотя голова твердила, чтобы я была осторожной. Но я была слишком влюблена, чтобы внять голосу разума. Я вообще никого не слушала. А он, этот парень, был высоким, сильным и красивым. Я считала, что никогда раньше не видела такого красавца.
— Я думаю, что у Руари Керра действительно очень красивое лицо, — пробормотала Сорча.
— О да, вид у него приятный, — кивнула тетушка. — Но я не буду утомлять тебя подробностями этой неприятной истории. Скажу только, что любила этого негодяя со всем пылом, на которое способно сердце молоденькой девушки. Мой разум правильно меня предупреждал, как и все люди вокруг. Он скоро бросил меня. Мы были обручены, но он пошел на это только для того, чтобы забраться ко мне в постель, не опасаясь, что кто-нибудь из моих родственников его убьет. Мы пробыли вместе даже меньше года, всего несколько месяцев. А потом он исчез, и я больше никогда его не видела.
— Почему я раньше об этом ничего не слышала?
— Потому что я тогда жила с моей сестрой Фенеллой в Стерлинге. Когда же поняла, что он не вернется, приехала сюда. Об этом все молчали, потому что никто не хотел бередить старые раны. Но теперь, когда я тебе все рассказала, я поняла, что раны уже затянулись.
— Мне очень жаль, тетя Нейл…
— Нет, не надо меня жалеть. Да, тогда мне было очень плохо, но когда боль стихла, я осознала, что у меня нет особых сожалений. Я была счастлива с этим негодяем. Да, я перережу ему горло, если увижу его опять, но все-таки… Видишь ли, теперь я могу вспоминать обо всем хорошем, что было у нас с ним, а это очень сладостные воспоминания.
